>>> Шалаш Эдди

-Я ей не нянька, следить не нанималась.
Билли закатил глаза.
- Эдди, она же просто ребенок. Уверен, ты им тоже была… когда-нибудь… в прошлой жизни. Косички, бантики, платье в горошек, какой-нибудь соседский хулиган обязательно дразнил тебя из-за веснушек, - нет, порой Билли просто несло и он не умел остановиться, подумать да прикусить язык как следует.
На пляже, в отдалении горел костер… костерочек такой, маленький, никакой угрозы для леса, пожарником не о чем заботиться, а если заботятся – пожалуйста, заберите Билли отсюда, он даже штраф готов заплатить! Вокруг костирусика на листьях была разложена зажаренная рыба, которую Билли приготовил «а-ля Сэндс». Что ж, кулинария всегда входила в число его талантов, оттого ли, что все детство было голодным, а роскошь он любил в любых видах, даже в гастрономическом?
В другой стороне пляжа, у кромки воды, он заметил Николь, гуляющую туда-сюда, и, прихлопнув в ладоши, обернулся к Эдди, приобнял ее за плечи:
- О, да вот и она. Все, Эдди, не беспокойся, а то разволновалась тут. Видишь – с ней все в порядке. Иди пока к костру, будь добра, я позову девочку.
Билли прошел несколько метров к воде, причем по пути увидел сидящую возле дерева Терезу. Судя по всему, девушка, бледная и с кругами под глазами – вампир вампиром! – спала, а на руках у нее, похрюкивая, бессовестно дрых Сникерс. Сердце Билли сжалось от ревности, но он не посмел разбудить это ангельское, прекрасное создание. Да и Терезу тоже.
Поэтому Николь окликнул негромко.
- Хей, юная леди, я твой принц в белой футболке и пришел забрать тебя, - он протянул ей руку.

Если не думать о том, чего больше всего боишься, в самом деле становится не так уж страшно. Николь боялась темноты, но старалась успокоить себя тем, что светит луна и получается не совсем темно. Девочка боялась, что в джунглях, кроме Сникерса, живет кто-нибудь совсем уж страшный, но сейчас она не в джунглях, а на пляже даже змеи не водятся, наверное - они же не любят соленую воду, а вода в океане очень соленая. Николь боялась, что за ними никогда не приплывут - это было бы совсем ужасно. Остров, конечно, красивый, но здесь слишком часто бывает скучно, нет телевизора и игрушек, в общем-то, вообще ничего нет. К тому же, останься они здесь на совсем - она никогда больше не пойдет в школу, не увидит своих подружек и папу с братом. В общем, лучше не думать об этом и ждать, пока их все-таки найдут.
- Ой. - девочка не слыша и не видела, как подошел Билли, поэтому развернулась, только когда тот ее окликнул. - Я стала думать что, может быть, ты тоже передумал приходить. - довольная тем, что Билли все же не передумал, Николь сразу вылезла из воды, ухватилась за протянутую руку. - Это твой костер там горит, да? - костер чуть в отдалении Николь не увидела, когда только пришла на пляж - наверное, просто не обратила внимания. - Эдди уже тоже пришла? Она говорила, что еще не знает, придет она или нет. - всматриваясь в даль, туда, где блестят языки пламени от костра, девочка видела чей-то силуэт - наверное, Эдди все же не передумала ужинать с Билли, или просто захотела прогуляться вечером по берегу. Только все равно уже темно, почти ничего не видно, не слишком-то интересно. - Она уже передумала идти в джунгли, да? - поинтересовалась девочка у Билли, пока они шли к костру. - Скоро настанет ночь, и она точно не успеет построить себе новый шалаш. - хотя, на сколько Николь помнила, Эдди даже вещи пока не унесла в джунгли, если только тогда, когда она уже ушла на пляж.

Интересно, что ее больше раздражает – когда к ней лезут с этим их лживым дружелюбием (знает Эддисон ему цену – получить от нее что-то, да опять забыть про существование рыженькой, и уж тем более послать подальше, когда ей самой понадобится что-то), или когда пытаются распоряжаться, даже не спросив ее мнения. Вот прямо как Билли сейчас, ага, когда он говорит девочку нечто, с чем сама Эдди в корне не согласна. Может, сегодня она и переночует здесь, вернее, собиралась переночевать прямо у этого костра, пока Сэндс не пытался устроить ей что-то, пока он не попытался командовать ей.
-Я пойду в джунгли, только немного позже. – она пожала плечами, и вновь принялась за потрошение рыбы. Пара косточек чуть не застряли в горле, но это так, ерунда; девушка пока не определилась, почему рыба кажется ей такой вкусной – то ли потому, что это первая горячая еда за много дней, первая сытная, и чуть разнообразнее бананов, то ли все-таки, обладатель шляпы и поросенка и в самом деле неплохой кулинар. Она облизывает пальцы, и подбирает упавшие кусочки с листа, на котором рыба и разложена.
-Майкл метнул в меня топор. Я видела, как он это сделал, хотя остальным и показалось, что он его просто уронил. Я видела, как он его кинул. Мы поссорились на пляже, и я не собираюсь сидеть и думать, что же может прийти в голову местному любимчику.

>>> Кладбище

Никто больше не хотел говорить, никто больше не хотел оставаться на кладбище. Мод похоронила под грудой слегка сыроватой земли, установили крест в качестве надгробья и двинулись угрюмой процессией обратно.
Зим чувствовал, что должен был сказать что-то, но сил уже совсем не было ни на что, он просто шел, надеясь, что они появятся перед допросом. Конечно, слово "допрос" звучит очень громко, скорее это будете беседа, которая ничего не даст - формальность.
Тилман заговорил с ним:
- Я нигде не видел Терезу – на собрании и похоронах ее не было. Может быть, проверишь, все ли у нее в порядке? А с Сократом разберемся завтра. За ночь он от нас никуда не денется.
Джейк видел Доэрти, но где она была теперь, не знал.
Я видел ее у воды, когда мы возвращались, а потом...не знаю, - он замолчал, обдумывая сказанное. Ты прав, завтра будет лучше, - сам усмехнулся, понимая всю иронию сказанного, ведь лучше не будет. Я проверю.
Отойдя от  группы, Зим направился через лагерь мимо костра, у которого сидели девушки, спокойно о чем-то разговаривая, к пляжу. Ночная прохлада встретила его на открытом пространстве, Джейк подошел к воде, наклонился и сполоснул руки, смывая кровь и грязь с них, он снял футболку и плеснул несколько раз на себя морской водой, обтирая руками тело. Острая необходимость в этом действии возникла перед всеми другими желаниями и планами. Просто хотелось смыть с себя все, что произошло.
Он вспомнил как утром они с Терезой и Паркером были у реки, когда все еще было хорошо... Мужчина выпрямился, осмотрел пляж и только тогда заметил Доэрти  со свиньей на песке. С того расстояния не было видно спит она или нет, Джейк приблизился, а потом как можно тише присел рядом. Но девушка все равно проснулась.
Как ты себя чувствуешь? - он разложил футболку на песке рядом, ожидая пока тело высохнет.

Тереза не заметила, как уснула. Казалось, она просто закрыла глаза – а когда открыла, вокруг уже стемнело. На остров опустилась ночь.
Первое, что она заметила по пробуждении, - сводящий с ума запах жареной рыбы. Еда. Последний раз она ела… когда же? Она не была уверена, но когда мучилась в бреду, было ощущение, будто ее кормят… Самый же последний раз – ужин на лайнере в ночь крушения. И бутылка кока-колы, когда они с Джейком вышли на палубу. Сейчас же есть хотелось безумно, у нее едва слюни не текли.
Второе – колени затекли. На них лежало что-то теплое и тяжелое – как выяснилось, когда она ткнула в это пальцем и услышала недовольное повизгивание, Сникерс.
И последнее, но не по важности – Джейк. Внезапно без рубашки.
- Как ты себя чувствуешь?
Она повернула голову, несколько долгих секунд просто разглядывала его лицо. Молча.
- Странная белая женщина угрожала мне пистолетом, потом стараниями очередного светила науки все узнали, что я сумасшедшая самоубийца, а в итоге я уснула на земле в обнимку со свиньей. Обычный день, ничего особенного.
Это не была попытка пошутить, просто сарказм позволяет справляться с тему вещами, которые вынести – выше наших сил.
- Джейкоб, - она протянула руку и, нащупав его ладонь, сжала. Тереза сама от себя не ожидала такой лирики, но то ли полукоматозное состояние от голода, то ли хроническая усталость подвели ее – она слышала саму себя, говорившую:
- В тот день, когда я решилась на это, я положила на бортик ванной два лезвия.  Знаешь почему? Я понимала, что когда начну истекать кровью, мои силы иссякнут, и я не хотела выронить лезвие, не доделав все до конца. Ты можешь себе это представить? Ты представляешь, как нужно ненавидеть жизнь, чтобы позаботиться о втором лезвии? В дни такие, как этот, я прекрасно себя понимаю.
Сникерс, завозившись, слез с ее колен и потрусил в сторону костра, к своему хозяину.
Понимал ли Джейкоб весь смысл, который она вложила в свои последние слова? Что бывали и другие дни, не такие, и что тогда… Но не стоило ожидать такой эмпатии от измученного жизнью и потерями человека. Гладя на круги под его глазами, на уставшее, скуластое лицо, Тереза подумала: Ты — воплощение бога… Но ты не бог.

Даже в темноте было заметно, что Тереза устала, была слаба и ей требовалось много отдыха. Не такого, который она получила валяясь в бреду несколько дней, не такого, который принесло ей сегодняшнее утреннее купание, а нормального отдыха, как у людей...не как у вечных заложников череды грустных событий.
Я понимаю, глупый вопрос, - он чуть склонил голову, оперевшись ладонями о свои же колени.
Ноги Зима было подложены под зад, который мертвым грузом тянул к земле, как, впрочем, и голова с тонной мыслей об утратах, о страхе и о всеобщей панике, которая только разрасталась. Если кто-то мог наивно полагать, что сегодня им с Тилманом удалось успокоить людей, он жестоко ошибался, все только начинается.
Я спрашивал о том, не ранена ли ты. Тебе нужна помощь, чтобы дойти до шалаша? Кто-то помог здесь тебе с ранами, дал еды? - он смутно помнил о том, что как раз забыл о еде сам, но желудок вряд ли примет что-то с благодарностью сегодня.
- Джейкоб, - слышать свое имя было как-то внезапно и отрезвляюще, Тереза взяла его за руку и рассказала о том, как пыталась лишить себя жизни.
По мере этого рассказа лицо его становилось все более хмурым, Зим не понимал, как сейчас она могла говорить о смерти, когда так явно проиллюстрирована ценность жизни и легкость, с которой можно ее отнять, бессмысленность обеих теорий. Сейчас, когда погибла Мод, нашли мертвым Томера, Дайон пала жертвой непонятно никому борьбы за что-то, как можно было говорить о самоубийстве? От него ускользнул тайный смысл сказанного, Джейк не имел сил вслушиваться и анализировать ее слова, он понял только то, что речь шла о добровольном лишении себя жизни...после всего, что они пережили, после всего, что она пережила, после всего, что он сделал!
Мужчина вырвал руку. Не резко, но уверенно, давая понять, что это не то, о чем нужно говорить. Он выпрямился и теперь возвышался над девушкой словно один из валунов у кладбища.
Говори конкретней, философ из меня сейчас ни к черту, - он немного помолчал и добавил, - нет, я не могу себе этого представить, зато могу представить как кто-то умирает и ты ничего не можешь сделать, очень явно могу, в деталях.

Николь, не особо прислушиваясь к разговору Билли и Эддисон, выводила найденной возле костра палочкой рисунки на песке. В темноте почти ничего не было видно, но девочке нравилось наблюдать за яркими отблесками пламени и за поднимающимися в воздух искорками - они, правда, затухают на ветру очень быстро, зато когда их много получается красиво.
- Ладно. - немного подумав, согласилась Николь. Если больше никто не боится, то и она не будет. Может быть, ничего и не случится - до сих пор ведь было только очень жарко, а ветер был совсем слабым, и то только вечером, как сейчас.
- Тогда где ты здесь взял червяков? Они же не водятся в песке. - конечно, Николь не верила, что рыбу поймает только тот, кто хорошо споет ей песню - все знают, что крупные рыбы живут глубоко в океане, и так громко, чтобы они слышали спеть не сможет никто. Только если в сказке. Только и червяков на острове не было,по крайней мере, Николь до сих пор не встретила ни одного, хотя в песке за эти несколько дней покопаться успела. - Ой, смотрите! К нам пришел Сникерс. - девочка, немного опасливо, протянула к кабаненку рука - он, конечно, не кусается, но все равно страшно. - Привет. - Николь поздоровалась с подошедшим к ним Майком.

- Все твои попытки помочь мне так меня бесят, потому что я знаю: рано или поздно ты закончишь так, как закончила Мод. Там,  возле реки, она попыталась спасти меня – и погибла сама. Мне ее безумно жаль, но я не понимаю, зачем она пыталась меня защитить. Чтобы облегчить собственную совесть? А как же теперь моя совесть? Тебе ненавистно упоминание о самоубийстве, но…
Зим просто смотрел на нее немигающим взглядом, он внимательно слушал каждое слово и понимал какую ошибку сделал, ответив быстро. Плохо было не только ему, об этом никогда не следует забывать. Да, он не хотел слышать о самоубийствах, не хотел думать, что случившееся сегодня может кого-то толкнуть на неуважение к жизни. Но у Терезы, очевидно, были свои причины так говорить и она четко дала понять, что именно ее волновало.
Сегодня немногим ранее психиатр сказал, что вокруг Тилмана гибнут люди. Чтож, также можно было сказать и о Зиме. Это угнетало, это давило и заставляло думать о безумных вещах из разряда проклятий или злого рока.
- …как можно жить, зная, что из-за тебя погиб человек? И, возможно, погибнут еще люди?
Хороший вопрос. У Джейка не было на него ответа, он не знал, как нужно жить дальше, как разговаривать с людьми, как разговаривать с самим собой. Наверное, поэтому приглушал внутренний диалог, стараясь занять себя чем-то от выкапывания могилы до проверок все ли в порядке у Доэрти.
Тем временем она поднялась на ноги и продолжила говорить, а он продолжил слушать. Морской бриз обсушил тело и теперь лишь кое-где оставались капли соленой воды.
- Не жертвуй собой ради людей, которые, как Дайон, воткнут нож в спину при первой возможности. Надеюсь, это достаточно конкретно.
Мужчина поднялся, прихватив с собой футболку, резким движением стряхнул с нее песок, заправил край за пояс так, что она свисала по штанине словно спущенный флаг. Он плавно спупил вперед, ладонь легла на предплечье девушки, скользнула вверх к плечу и дальше за спину, Зим склонился и обнял Терезу, как-бы укрывая ее от ветра и другой не поддающейся законам физики фигне, которая творилась у них в головах.
Прости, – сказал он тихо, - я не хотел, – обидеть тебя, напомнить о смерти Мод, вызвать желание убить вебя – все вместе.
Он очень хорошо помнил кого должен благодарить за спасение своей шкуры:
Спасибо за то, что направила Джона, – Зим отстранился бы быстрее, но так ему было уютно и спокойно.

Тереза  никогда не любила супергероев.
Во-первых, у них идиотская одежда. Мужчина в трико и плаще? Что, серьезно?
Во-вторых, сама идея спасения мира с помощью суперспособностей выглядела ущербной. Очень просто быть героем, когда тебя генетически модифицировали – как Стивена Роджерса, или если секрет успеха заложен в мутировавших генах, или, того круче, ты – просто-напросто бог или инопланетянин. Непробиваемой горе мускул и человеку, способному метать рентген-лучи глазами, ничего не стоит встать на защиту униженных и оскорбленных.
Попробуйте-ка сделать это, если вы слабак, который может защитить свою жизнь разве что отказом от курения.
Единственным супергероем, который импонировал Терезе, был Брюс Баннер. Хотя сама идея была заимствована из рассказа Стивенсона, мысль о борьбе с разрушающим началом внутри себя была ей очень близка. Тереза сама жила каждый день как на пороховой бочке, дожидаясь инцидента и гадая, когда огромное зеленое чудовище, говорящее о себе в третьем лице, разрушит мир, который она дрожащими руками воссоздала вокруг себя.
Сейчас инцидент был близок как никогда.
В первое мгновение Тереза подумала, что он собирается ее ударить. Во второе – что задушить. Так или иначе, то, что Джейкоб сделал, было гораздо хуже.
Тереза стояла прямая, как балерина, руки висели вдоль тела, и она никак не отвечала на его жест – освободиться тоже, впрочем, не пыталась.
С первого взгляда на этого человека Тереза определила его как тип мужчины, которому никто не отказывает даже при большом желании. Это не подняло Зима в ее глазах, не придало ему очарования – никакой чепухи, которую обычно женщины придумывают себе, увидев обладателя хорошего пресса и правильных черт лица. Более того, Зим наверняка знал о такой своей черте. Вот не пользовался – другой момент.
Так или иначе, но Тереза все-таки не была настолько жестока, чтобы осадить его в такой момент… И вот тут-то она осознала, что, собственно, это Зим – тот, кто нуждается в помощи. Что это ему хочется, чтобы кто-то его обнял, сказал слова утешения, пообещал лучшую жизнь.
Увы, он выбрал не того человека. Тереза не могла дать ему надежду. Скорее наоборот: то, что она может ему рассказать о жизни – в общем и частном, на этом конкретном острове, - вряд ли можно будет занести в категорию «оптимизм».
Ореол супергероя и Мистера Совершенство развеивался, за ним остался обычный человек с банальными слабостями, комплексами и неуверенностью в своих силах и своем месте в этом мире. А Тереза, как уже было сказано, никогда не любила супергероев.
- Спасибо за то, что направила Джона.
Эмм… Только за это?
Когда твоя душа преисполнена благодарности слепой удаче и некому сказать за нее спасибо, а очень хочется, - чье имя ты назовешь? Кто-то говорит: «бог», я в этом вижу лишь способ выплеснуть накопившиеся чувства, найти замену несуществующему адресату. Но у тебя этот адресат есть. Я.
Это я всегда была рядом и помогала тебе. Это я разбудила тебя в ночь крушения и вывела на палубу. Этот и множество других раз.
И словно продолжая свой внутренний монолог, Тереза спокойно произнесла:
- Злодей не может победить – такова мораль. Так или иначе, он должен быть наказан. Я решила не разрывать шаблон.
Она освободилась из объятий Джейкоба.
- Ложись спать. Завтра будет хуже, чем сегодня.
Развернувшись, Тереза пошла в лагерь с мыслью о том, что лучше бы она продолжала валяться с лихорадкой. Она забралась в медицинский шалаш и долго, пока лежала размышляя, ощущала на своей коже запах Джейкоба.

Отредактировано Teresa Doherty (2012-05-27 02:01:46)