В каждой истории есть конец. Но в жизни каждый конец — просто новое начало.
Раз уж уснуть вечным сном не удалось, пришлось воспользоваться сном младенца. Нет, Паркер не пострадал, он был рядом, но Тереза, как только пришла сюда и села на землю, отрубилась. Прямо как робот, у которого выключили питание. Снов она не видела.
Спустя несколько часов она открыла глаза, усталая и полностью разбитая, как это бывает, когда спишь днем. Безумно хотелось есть, последний раз она обедала... или завтракала? - вчера, с Амандой.
Аманда.
Как можно было уже убедиться на примере Паркера, Тереза, будучи запрограммированной на самоуничтожение, не желала зла другим. То есть да, она знала, что все умрут, и никто не будет грейпфрутом, что смерть - это, в принципе, единственное, что уравнивает людей и от чего никто не сможет убежать. Циничная и озлобленная, она, тем не менее, не была жестокой. (Первый закон робототехники - робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.) И своей надзирательнице, хотя она много крови попортила, Тереза не желала смерти. Ей даже было жаль ее. И завидно, конечно. Но и жаль - ведь Доэрти не дура, она прекрасно понимала, что для человека, который не хочет умереть, такой расклад дел... хм, несколько внезапен. И огорчающ.
Но в общем и целом ее эмоциональный фон был ровен. Вот уж жестокая ирония судьбы: единственная, кто хочет умереть, каждый раз чудесным образом выживает.
Ну где, где, ГДЕ ваша хваленая СПРАВЕДЛИВОСТЬ?!
Возле костра, быстро ставшего центром жизни их небольшого социума, разговаривали двое мужчин. Тереза собиралась спуститься, чтобы умыться и смыть наваждение после сна - а если повезет, то стать жертвой акулы-людоеда. Проходя мимо Джона и Джейкоба, она преувеличенно-радостно, с брутальщинкой, обронила:
- Отличный вечер, парни, да? - прямо перед носом пролетел какое-то насекомое, красноречиво подчеркивая ее слова.
Нет, она не хотела завязать светскую беседу, она даже не остановилась. Просто за то время, как шла к ним, не успела придумать какой-нибудь гадости.
О, Зим, надел рубашку? Как мило, давно пора.
Тереза направилась дальше, туда, где в свете полной луны блестели волны океана.

Отредактировано Teresa Doherty (2011-12-29 01:04:23)

Знаете это чувство, когда во время медленного танца жмешься у бара и, вдруг обернувшись, видишь, как к тебе идет капитан футбольной команды?
А вот Тереза не знала, потому что в школе капитаны футбольной и других команд интересовали её меньше всего. Она находила привлекательными не красавчиков, как с обложки, а тех, кому хватало наглости выходить за рамки школьной иерархии. Скейтбордистов, например.
Но сейчас сердце дрогнуло, когда перед собой она увидела Джейкоба. Больших усилий стоило сохранить непроницаемое лицо. Она даже сначала хотела проигнорировать его, сделать вид, что не услышала собственного имени. Ан-нет, он перегородил дорогу.
– Присядем? – неопределенное движение рукой, мол, делай что хочешь, меня это не очень интересует. Зим сел, а Тереза осталась стоять над душой, ещё и руки на груди скрестила. Недовольное выражение лица, губы поджаты, капли воды набухают на кончиках волос. Хорошо, что Джейкоб не слышал, как участился пульс. Да и как он мог? Мы же не в романе про суперлюдей. Это вам не какая-то выдуманная история, написанная человеком с кучей свободного времени, слова в диалоге не выделяются прямой речью, а история персонажей не продумана до конца. По этой истории не будет снят фильм, где всех будут играть знаменитости - Джонни Депп, Натали Портман, Джейк Джилленхол... (Вот Терезу, например, могла бы сыграть Кирстен Данст, после "Меланхолии" ей даже менять амплуа не придется!) Это совершенно реальная жизнь! И в жизни этой можно обмануть окружающих…
Ок, с ними разобралась, а как насчет себя? Себя саму обмануть сможешь?
Поставив жизнь на карту, узнаешь о себе что-то новое. Например, что ещё умеешь чувствовать. Слава дьяволу, придумавшему лицемерие!
Предложение поесть она восприняла скептично:
– Я бы с радостью, но, видишь ли, не ем после шести.
Зим, видимо, такой ответ ожидал – фрукт, который мог стать первой едой Терезы за сегодня, остался в его руках… вернее, в зубах.
Какое-то идиотское упрямство не позволило ей просто взять еду. Но на самом деле все было несколько глубже – она действительно не хотела принимать чужую помощь, ставить себя в зависимость. Вряд ли кто-то, кроме Паркера, это понял бы.
– Ты позвал меня с какой-то целью или так, на завалинке посидеть и поболтать по душам? Потому что я могу посоветовать тебе более удачного собеседника. Его зовут Кто-Угодно-Кроме-Меня, он где-то там, – она кивнула головой в сторону костра, от которого слышались голоса выживших. - Но ты можешь звать его просто Кто-Угодно. Отличный парень, кстати.

Она вздрогнула, когда Зим положил руку ей на ногу, - Тереза не очень любила, когда посторонние трогали ее. За последние несколько лет к ней столько раз прикасались чужие руки - врачи, сиделки и прочие... Это выматывало. Легче запереться в своем коконе и уже оттуда показать миру большой палец, опущенный вниз.
Закатив глаза, она опустилась на песок, подогнув под себя ноги.
Ну, устал. Так шел бы спать, что на месте не сидится?
Она оперлась на отведенные за спину руки и теперь смотрела на Джейкоба немигающим взглядом, как змея. По его виду было явно, что про усталость он не соврал. Глаза мужчины закрывались, похоже, непроизвольно, хоть спички вставляй.
- Ты уже устроилась на ночлег? Нужна помощь?
Тереза удивленно приподняла бровь. пару секунд смотрела на него, грустно усмехнулась и повернула голову в сторону, в профиль к Джейкобу. Вздохнув, она сказала:
- К чему эти прелюдии? Ты и сам знаешь, что нет. В лагере полно людей, которым твоя помощь действительно нужна, а ты тратишь время даром, на меня. Так что давай сразу к делу, - она резко повернула голову, жадно разглядывала его лицо. - Что тебе нужно на самом деле?
А сама думала:
Он знает. Паркер рассказал ему.
Тереза никогда не скрывала своего намерения свести счеты с жизнью, а Зим знал об этом лучше, чем кто-либо другой (конкурировать с ним мог разве что Паркер). Но почему-то сейчас ей стало неловко от того, что Джейкоб мог знать о подмененных бутылках. В любом случае, отпираться и юлить она не будет.

Отредактировано Teresa Doherty (2011-12-29 23:56:23)

Тереза молча выслушала о его неудачном походе. Ни слова не произнесла по поводу претензий Зима на ее право делать, что хочет, и находиться в том состоянии, в котором хочет. Возможно. это звучит путано и непонятно, но не для человека, которого последние три года пичкали таблетками. А вот сегодня приходит какой-то посторонний мужчина и говорит: "Я буду о тебе заботиться".
Да кто ты вообще такой? Что прицепился?
Но когда он заявил, что на острове у него больше никого нет - а значит, Тереза как раз относится к числу той единственной, кто есть, она не смогла удержаться.
И нет, фразу "а что, мне уже можно начать раздеваться" Доэрти проглотила - она была достаточно умна, чтоб понять, что Джейкоб не пытается развести её. Тут было другое, этот человек затеял с ней другую игру.
Она рассмеялась. Ядовито так, нехорошо.
- И всё? То есть это должно меня растрогать, да? Знаешь, я рада, что у тебя испепеляющий взгляд борца с преступностью, но на меня он не производит впечатления. Мне это не интересно, и твои проблемы тоже, - если до этого она говорила с улыбкой, пусть и язвительной, то сейчас голос зазвучал раздраженно и холодно: - Давай ты найдешь себе другую игрушки и будешь на ней отдавать долг миру и обществу? Оставь меня в покое.
Тереза уперлась руками в песок и начала подниматься.
- Это очень легко сделать. Забываешь о моем существовании, и нам обоим легче жить.
А чтоб до тебя дошло, придется заставить тебя возненавидеть меня... Обычно на это уходит больше времени, но сейчас по спецкурсу.
Она выпрямилась, сверху вниз глядя, как он разминается: футболка очерчивала мышцы рук, которые напрягались и расслаблялись.
- Ведь в конечном счете все это - лишь попытка оправдаться перед самим собой за смерть Камиллы. Как это, ты, бравый герой Джейкоб Зим, который всегда и все держит под контролем, который спасет, поможет и защитит, пропустил, как кто-то убил его возлюбленную прямо у него перед носом. А самое главное - за что? Чем таким она там занималась? Или что увидела? И почему ты винишь себя в этом? Нет, не перебивай меня, - она взмахнула рукой прямо перед его лицом, решив, что он собирается вставить что-то. Говорила Тереза спокойно, даже чересчур, как будто все это давно сформировалось в ее голове, осталось лишь доступно изложить свои мысли.
- Но твоя это вина или нет, смирись с тем, что она мертва. Мертва, убита, отошла в мир иной, отбросила коньки, склеила ласты, сыграла в ящик... И зря ты это переживаешь, как вселенскую катастрофу - как будто знал ее не четыре дня, а всю жизнь. Вернись на землю, Камиллы нет, но её фактически и не было. Да и, по правде сказать, не таким прекрасным человеком она была, чтобы лить слезы.
Было еще кое-что, что она не смогла - просто язык не повернулся! - сказать: Перестань думать о ней и других, лучше подумай о себе.
Тереза передернула плечами, как атлет, только что взявший большой вес и опустивший его на землю.
- Это хорошо в твоем понимании? Ты прав, у тебя здесь никого нет, ты сам по себе. И меня у тебя нет. Я тебе никто, посторонний человек, и не сегодня-завтра я умру так же, как большинство людей с Селебрити. А до этого я и пальцем не пошевелю ради тебя. Но твоя мнительность, превратившая Камиллу чуть ли не в суженую, опять закрывает тебе глаза. А может, это на мнительность вовсе? - она насмешливо опустила взгляд вниз, на его ширинку, задержала на несколько секунд и вновь перевела на лицо.
Тереза надеялась, что сказала достаточно, чтобы задеть его и закончить этот разговор, который был бессмысленным с самого начала. Насмешка над словами, осквернение памяти Камиллы, вскрытие свежей раны, а в заключении - намек на самое низкое, что могло бы прийти ему в голову. Да, вполне удачно получилось. Небо над её головой озарилось светом. Тилман запустил сигнальную ракету.

Наконец-то перестал быть размазней.

Терезе не нравилось, когда с ней разговаривали так, чтобы не ранить чувств. Ей автоматически хотелось сказать что-то гадкой, пробудить в человеке настоящую и искреннюю реакцию – примерно это сейчас и произошло.
Она дернулась в сторону, когда рука Джейкоба коснулась её лица, но не ушла – молча смотрела в глаза, гадая, что же такого он ей скажет.
- ...не собираюсь искать другую игрушку. Зачем? У меня уже есть ты, - Но я не игрушка.
Здесь бы в пору добавить «я живой человек, у меня тоже есть чувства» - но кого это волнует? Терезу аж передернуло от этой избитой и тривиальной фразы. Она лишь изучала лицо Джейкоба, на котором отражались не виденные ею раньше эмоции: странная сосредоточенность, никаких улыбок, лишь твердость.
- Договорились, - она не уточнила, о чем именно: о том ли, что убьет Зима или себя, о том ли, что покончит с собой, повесившись, или не станет трогать аптечку.
Сигнал в небе над ее головой не интересовал Терезу, и пока Зим разглядывал его, она сделала несколько шагов назад, увеличивая расстояние между ними.
- Я догадываюсь, за кого ты меня принимаешь, и не буду пытаться переубедить. Ведь, по сути, это не так и важно, - спокойно и как-то устало заговорила она. – Но ты ошибаешься.
Я не избалованная девчонка, которая мается от скуки и пытается сыграть королеву драмы. Это было бы слишком просто. Самое легкое решение – неправильное решение, самый легкий ответ – не верен.
Говорят, что своим поступком самоубийцы пытаются привлечь к себе внимание и попросить о помощи. «Люди, заметьте нас! Поймите нас» - как бы говорят они. Тереза, наверное, была исключением. Ведь она не пыталась объяснить свое мировоззрение, чтобы облегчить его понимание. Она изначально исходила из тезиса, что понять её не сможет никто.
- И я сама знаю, что попала в беду. Что дерзость, презрение к окружающим и нигилизм меня никак не украшают, я поняла сама. Но это единственное, чем я могу быть — либо так, либо никак.
Казалось, впервые за время их знакомства она говорила, не пытаясь его оскорбить или спровоцировать. Она просто объясняла.
- Я же не бегаю по острову с криками, не истерю и не веду себя как сумасшедшая. Я не хочу говорить о своих проблемах или винить в том, что никто не понимает, как плохо мне живется. Вовсе нет. Я существую так, как могу.
И это было действительно так. Вряд ли Зим догадывался, что ей было физически сложно разговаривать с людьми, двигаться и делать элементарные вещи вроде «надеть джинсы, расчесать волосы». Это была борьба, постоянная, непрекращающаяся борьба с меланхолией, с желанием лечь и не двигаться. Если бы не это и не препараты, она была бы полной амёбой. Бывали дни осложнений, когда даже глаза открыть было непреодолимой задачей, и Тереза не вылезала из постели. Аманде приходилось на своих руках относить ее в ванную, устанавливать капельницу – потому что есть Тереза тоже не могла – и делать многие неприятные процедуры.
Джейкоб этого не знал, да и не должен был. Такие вещи не объяснить психически нормальным людям – это все равно что человеку с нормальным зрением пытаться представить, как на мир смотрят дальтоники, больные дислексией или собаки. Тереза это очень хорошо понимала и не пыталась.
И то, что, просыпаясь, ей нужно было заново собирать себя по клочкам, оставалось с ней. В конечном счете, каждый из нас живет с тем, что выпало, и перекладывать свой груз на плечи другого как минимум нечестно.
Да, Джейкоб был совершенно прав. Ей плевать на других людей. Не потому, что она эгоистичная рок-звезда, привыкшая к тому, что мир вертится вокруг нее, или взращенная на родительстких деньжатах выскочка. Просто Тереза не может думать о других, когда все силы уходят на то, чтоб быть собой. И с собой. И вообще – быть.
Такую жизнь она заслуживала? О такой участие родители мечтают для своих детей? Нет. И она так устала от этого…
- Не мешай мне, - она отвела взгляд в сторону и теперь смотрела на волны, набегавшие на берег. – Не нужно заботиться, оберегать, контролировать и постоянно спрашивать, в порядке ли я – я не в порядке, но ты с этим ничего не можешь сделать. И если тебя это успокоит, то даю слово: сегодня я не буду пытаться покончить с собой. У меня на это просто нет сил. Единственное, чем ты мог бы помочь – дать мне лекарства, потому что мои остались на лайнере. Валиум, феназепам, прозак, - она перечислила еще семь названий, прописанных ей. Список был красноречивым.
Она говорила так адекватно, что трудно было поверить, что ей действительно нужны эти лекарства. Закончив перечислять, Тереза равнодушно добавила:
- Но ты не найдешь их здесь, даже не пытайся. Они отпускаются по рецепту, а в аптечке из шлюпки  я уже проверила. Если только здесь нет наркоманов или таких же, как я, психов. Но вряд ли они станут делиться.
Она медленно пошла назад, оставаясь лицом к Зиму.
- Поэтому я говорю тебе: твои усилия ничего не стоят. Ты зря тратишь на меня время. А ведь у тебя, да и у всех здесь, его осталось очень мало.

- сделай мне массаж.
Внезапно.
Тереза скрестила руки на груди и теперь изумленно смотрела на Джейкоба, пытаясь понять, шутит он или говорит на полном серьезе. Но он даже бровью не повел, что уж говорить об улыбке. Если это и была шутка, то у Зима явные проблемы с чувством юмора.
Нужно было уйти, она знала, что нужно – но что-то удерживало, то самое, что заставило сердце учащенно биться, когда он появился здесь, на этом месте, из темноты.
Развернись и уйди. Ты делаешь ошибку.
Тереза нахмурилась, с удивлением прислушиваясь к этому чувству внутри себя. Это как если бы у нее выросла третья рука…
Иногда она представляла, что является компьютерным персонажем, управляемым извне. Она двигается в виртуальной реальности, выполняет команды игрока, и так было проще справляться с волнами депрессии - все решения приняты за тебя, тебе не нужно нести ответственность. Да, сплошное самообман, но она использовала все средства. А сейчас… словно кто-то другой посылал сигналы, взломал игру и перекрывал команды игрока.
Чтобы хоть как-то выиграть время, она собрала волосы вместе и закрутила их в пучок.
- Я представлю, что душу тебя, - она приподняла верхнюю губу на волчий манер и шагнула к сидящему на земле Зиму. – Может, хоть это заставит тебя замолчать?
Она сделала знак рукой, чтобы он повернулся, а когда парень оказался к ней спиной, глубоко вздохнула. Ладони на несколько секунд зависли в паре сантиметров от его плечей. А затем опустились на основание шеи.

Да, Тереза отличалась вниманием и наблюдательностью, а ещё у нее была исключительная, мнемоническая память, и она уже знала едва ли не всех выживших по именам и о каждом могла хоть что-то сказать. Она всегда была очень умной и сообразительной, и это говорится не для тщеславия, просто по факту. Возможно, именно в этом и была ее главная проблема: недалеким людям живется проще, они не склонны к рефлексии и самоанализу, а Тереза испытала в полной мере то, что называется горем от ума.
Видимо, Зим уловил это.
Что ты хочешь услышать? Имя убийцы Камиллы или причину, по которой лайнер утонул? Увы, я пас.
- С чего ты взял, что мне всё равно? - он не мог видеть скептического выражения её лица. - Мне было бы забавно наблюдать за твоими нравственными и детективными изысканиями. - Прямо как слепой щенок, который тычется носом во все углы.
А впрочем, его голос был тихим, нетрудно догадаться, что парень засыпает. Так что уйти от этого разговора будет очень просто, достаточно лишь закинуть ему наживку попроще. Тереза некоторое время молчала, прикидывая, что ему ответить, а потом все же сказала:
- Девушка, которую вы высадили на Ямайке, - Саванна Бэйл - не убивала Камиллу. Я помню, как на следующий день она вела утреннюю программу на верхней палубе, и она не выглядела расстроенной или испуганной. Когда убиваешь человека, то не можешь просто так взять себя в руки и пойти развлекать детей. Но это уже не важно, потому что убийца наверняка утонул вместе с лайнером или сбежал вчера ночью, а ты спас Саванне жизнь.
По тому, что Зим примолчал, она поняла, что он засыпает, и теперь можно было заговорить кое о чем более важном. Голос Терезы был тихим, однотонным.
- И ещё... Я бы на твоем месте поговорила с кем-то, кто плыл в третьей шлюпке, - с Мод, Кристофером или Эрикой, например. Может быть, они расскажут что-нибудь любопытное о том, что произошло в ней. А может быть, и нет. Откуда мне знать? Я ведь была с тобой в одной шлюпке, да ешё спала.
Если бы Гёте увидел сейчас выражение её лица, то его Мефистофель был бы женщиной...
Ну вот, как она и рассчитывала, её крайне интересный и занимательный рассказ усыпил Джейкоба. Тереза с удивлением воззрилась на то, как его голова постепенно клонится назад и остается, тесно прижатой к её груди. Она как-то даже и не знала, как на это реагировать. Разбудить? Но ведь придется с ним разговаривать!
Тереза осторожно, словно держала ядовитое животное, обеими руками взял его за плечи и с трудом, еле-еле, стараясь не разбудить, отодвинула от себя. Придерживая его, сделала шаг в сторону и прислонила Джейкоба спиной к дереву.

Отредактировано Teresa Doherty (2012-01-02 00:35:29)

-Боже, прошу…Нет. Молю тебя, пусть этот безумный день когда-нибудь закончится!- испанка устроилась на земле, свернувшись калачиком и уткнувшись в плечо подруги упала в манящие объятия Морфея.
Выпитый алкоголь, неудавшаяся смерть в мутных океанских водах и пешая прогулка с малоизвестными людьми, которые почему-то решили, что надо куда-то идти прочь от берега не доставила девушке приятных ощущений, а больная голова была не в состоянии сгенерировать хотя бы жалкое подобие мысли. Только здесь, наконец ощутив всем телом прочную опору и надеявшись, что больше её не придётся никуда идти, по крайней мере сегодня, брюнетка шумно вздохнула и закрыла глаза.
***
-Нет! Нет! Только не это! Только не ты! - сбившееся дыхание и бесконечный коридор, удлиняющийся с каждым новым шагом. Свет в конце? А разве кто-то сказал, что он должен быть? Чушь! Лишь тусклый свет мигающей красным светом потолочной лампы, словно бегущий вместе с Джиа.
- Где? Чёрт возьми! Здесь должен быть выход!- в отчаянии она толкнула первую попавшуюся дверь и вбежала внутрь пытаясь спрятаться от своего преследователя,- Ты же правда сюда не зайдёшь? Я знаю…Ты не сможешь…Под ногами ощущалось что-то мягкое, окутывающее своей нежностью и вселяющее чувство безопасности. Сердце, грозящее ещё секунду назад выскочить из груди, замедляло свой темп и испанка оглянулась вокруг. - Где я?
Зелёная трава под ногами вместо старых дощатых половиц, чистое небо над головой сменило тревожное мерцание лампы и лёгкий весенний ветерок, переносящий по воздуху едва уловимый кофейный аромат,- Странное место..
- Так же, как и ты выйти.- произнёс спокойный голос, знакомый откуда-то с детства по воспоминаниям из маминых шкатулок с камнями и папиными расчётными счетами. Оттуда, где её больше не могло быть.
Земля резко ушла из под ног, оказавшись всего лишь входом в какой-то новый коридор: ещё более узкий и тёмный, чем тот, из которого она совсем недавно сбежала. Джиа закрыла глаза, но ощутив твёрдую почву под ногами и резкий запах плесени, ударивший в нос, Октав почувствовала, как её тело тяжелело и вместе с этим, вопреки всем законам физики поднялось вверх.
Испугавшись таким чудесам, Джиа панически замахала руками и распахнула глаза. Вода. Она тонула и в то же время была почти в паре сантиметров от желанного воздуха. Девушка вытянула руки вверх и тонкие пальчики уперлись в какое-то стекло: невозможно тонкое и неправдоподобно прочное, что бы разбить его, тем более с её стороны. Резкий звук, раздавшийся откуда-то слева и рука, пытающаяся вытащить утопленницу из её аквариума.
- Неееееееееееееееет!!!!!!!!!!!!!!!!!!Оставь меня здесь!!!
***
Вокруг всё было как и прежде: земля, Крис и куча ничего не значащих для неё людей. -Сон?- испанка испуганно посмотрела на тело подруги, что активно зашевелилось разбудив её, будто бы пытаясь проверить её на реальность существования, затем вновь зажмурилась на долю секунды, ожидая нового взлёта или падения, но всё было тщетно- она таки проснулась,- Сон…Слава грешным магистрам, это всего лишь сон….Только проснулась бы я лучше дома…
-Спи.- теперь это звучало как мантра, произнесённая Крис для успокоения очнувшейся, но знала ли она, что после таких прогулок во сне ей ещё долго не захочется спать?-Ещё чего! Сама спи,- Однако упрямая датчанка и слышать ничего не хотела предпринимая очередную попытку встать и которая естественно оказалась провальной,- Мать! Ты чего удумала! Спать я сказала! Расшубуршалась тут! Рано тебе ещё.

Отредактировано Gia Octavia (2012-01-05 16:56:13)

Знаете, бывает такое чувство, когда ты совсем не спишь, а как проснешься не понимаешь спал ты или нет? Или тебя заставляют смотреть какую-нибудь романтическую историю по телевизору, а ты такой «да, у них отличный дом, я тоже хочу жить в частном...фондю...две собаки, ребенок с кошкой...такая любовь, такой роман...». Потом, естественно, ничего не помнишь, когда просыпаешься, но активно делаешь вид, что тебе понравилось и ты не спал.
Как-то так у Зима получилось поговорить с Терезой. Он помнил, что она отвечала на вопросы, но что – вот в чем вопрос. Он отрубился моментально, как-будто вошел в теплую пресную воду в бассейне у комфортной зоны отдыха на лайнере, а всего этого вокруг не было.
Вот Джейк выныривает, вдыхает полной грудью и видит Камиллу, которая ругает одного из своих подчиненных. Потом она идет куда-то и он следом, но женщина не слышит детектива, увлеченная своим походом по делам. Он потом палуба начинает ходить ходуном как во время крушения, из-за угла показывается чья-то рука, это белый мужчина. Пальцы хватают Кэм за одежду и тянут на себя. На какое-то время Зим теряет ее из виду, потом треп темнокожей девушки падает на палубу. Глаза широко распахнуты, кровь течет по лицу, она поворачивает голову к нему и шевелит мертвыми губами, но мужчина не может расслышать, а корабль уже идет ко дну...
Джейк вздрогнул и проснулся, Терезы уже не было рядом, он сидел, прислонившись спиной к стволу пальмы.
Черт, я что заснул? - а теперь, черт, я что повторяю очевидное?
Он потер глаза и посмотрел на женщину, которая коснулась его.
Тут была блондинка. Куда она пошла?