Тереза ничего ему не ответила, просто проводила Джейкоба взглядом. Винить себя было можно лишь за то, что не сказала этого раньше, когда все только произошло. Тянула до самого лагеря.
Что ж, я знала, чем это закончится.
Она опустила взгляд вниз, под ноги, и поэтому не заметила, как к ней приблизился Паркер.
- У нас тут такое, я даже чуть было говном не захлебнулся.
Она подняла на Лонсдэйла маловыразительный, равнодушный взгляд. Если честно, вот именно сейчас ей было безразлично, сколько дерьма пролилось на лагерь. Видимо, выражение ее лица была красочным тому свидетельством, что Паркер и прокомментировал.
- Судя по твоему лицу, все как всегда - лучше не бывает.
Тереза вдруг захотела рассказать ему обо всем произошедшем, просто для того чтобы увидеть реакцию Паркера. Желание было настолько сильным, что Терезе пришлось прикусить губу, чтобы не начать говорить.
- У меня было сложное утро, - она двинулась в сторону лагеря, уверенная, что Паркер последует за ней. Почему этот мальчишка общается с ней? Есть ли у Паркера какой-то интерес, или просто он боится, что если она останется одна, то тут же вспорет себе вены? Все не так просто.
- Так что произошло? Остров захватила раса имбецильных пришельцев и тебе срочно потребовалось войти в контакт с разумной жизнью?
Нет, у нее не гиперкомпенсация, а сарказм – это не проявление заниженной самооценки. У Терезы не было заниженной самооценки. Это ошибка. У нее заниженная оценка всех остальных.
Они медленно шли вдоль лагеря, и следы разрушительной стихии были повсюду. Терезе не было жаль труд многих дней, жалеть и раскаиваться – вообще напрасные занятия. Все недолговечно, даже человек – что уж говорить о том, что он создает своими руками? А им всем пора бы уже привыкнуть к потерям и смириться с ними.
Лагерь
Сообщений 201 страница 220 из 261
Поделиться2012012-07-24 21:16:14
Поделиться2022012-07-25 01:04:27
Паркер и не рассчитывал, что Доэрти кинется с расспросами и объятиями после его заявления про говно. Интересно, какое слово было ключевое, наверное, захлебнулся. Но этим Тереза ему и нравилась, она не была похожей на других, из них были и совсем редкие экземпляры, но и у тех притупленный инстинкт материнской заботы, так или иначе, всплывал. А Тереза такая, вау, круто, парень, иди попробуй еще разок.
Он неловко пытался прочитать ее маловыразительную мимику, но глаза едва выдали ее.
- Что там было такое ужасное? – Искренне заинтересованно спрашивает Паркер. – Моллюски в лифчике? – Пауза. – И они попали туда не сами?
Паркер притормозил, сжал ладонь в кулак и показушно три раза постучал себя в грудь.
- Я найду того, кто это сделал, и пожму ему руку.
Пусть она не воспринимает это за оскорбление, но даже моллюски не расшевелили бы сильфа по имени Тереза Доэрти. Вообще чудная она женщина, дважды чудная, сначала с ударением на «у» а потом на «а». Паркер отставал на несколько шагов, сверлил спину Терезы взглядом, а в голове было пусто. Хотелось задать самый из идиотских вопросов «ну неужели ты совсем не скучала по моему великолепному чувству юмора и обаянию?», но сдержался.
- Я вдруг испугался, что я превращаюсь в одного из захватчиков, - хмыкает Паркер. – Решил узнать, не оккупировали ли они твои мозги.
Он поравнялся с ней, то и дело осматривался вокруг. Хаос и чад кутежа, деструктивность такая была присуща лишь панк концертам и хардкор тусовкам, наверное, это то, чего не постеснялся позаимствовать у природы человек. Не хватает только пьяных в хламину патлатых декадентов, тут и там, страдающих морской болезнью при одном упоминании о выпивке. И почему ему приходят в голову такие странные сравнения?
- Самое ужасное, что они могли бы сделать, лишили бы тебя этого замечательного сарказма. Какая была бы потеря!
Паркер смотрит на нее совсем щенячьими глазками, подтверждая правдивость своих слов. Он, даже было, немного накренился в ее сторону, но тут же возобновил дистанцию.
- Как ты переносишь эту страну чудес? Голова не болит?
Поделиться2032012-07-25 22:59:42
– Моллюски в лифчике? И они попали туда не сами?
Тереза подняла бровь. Пубертатный период – отвратительная вещь, и если Паркер выбрал её объектом своих подростковых мечтаний и рукоблудия, то дело – труба.
Мысли мгновенно вернулись к происходившему в течение последних нескольких часов в самолете, по телу пробежала дрожь. Слишком много ванили. Ощущение было такое, словно она сделала нечто чрезвычайно гадкое, но очень полезное – то ли отвратительна, то ли горда собой.
Паркер тем временем дурачился и обещал найти и наказать. Презабавнейшее, надо сказать, готовилось зрелище. Тереза меланхолично прокомментировала:
- Может, дыхнешь на меня, и я заражусь твоим энтузиазмом?
Но у Паркера был приступ вдохновения. По тому, как радостно он тараторил, вряд ли можно было понять, что в лагере произошло что-то такое уж ужасное.
- Я вдруг испугался, что я превращаюсь в одного из захватчиков. Решил узнать, не оккупировали ли они твои мозги.
- Я до сих пор тешу себя надеждой, что я инопланетянин и меня сослали на Землю в качестве наказания за какой-нибудь страшный грех вроде расщепления черной дыры. Когда я умру, то очнусь в стеклянном саркофаге с щупальцами или клешнями, - она протянула руки к Паркеру и подвигала большим и остальными пальцами так, словно щелкала клешнями.
По крайней мере, это многое бы объяснило.
- Самое ужасное, что они могли бы сделать, лишили бы тебя этого замечательного сарказма. Какая была бы потеря!
- Не старайся мне польстить. У меня иммунитет.
Вряд ли кто-то помимо этого мальчишки считал ее сарказм замечательным. Неуместным, черным, злым – да, но замечательным? Все-таки ты странный парниша. Было бы любопытно встретить тебя взрослым. Увы, этого не произойдет, Питер Пэн.
Тем временем Пи… то есть Паркер поинтересовался ее самочувствием. Это было так мило, что хотелось его ударить. Но Тереза сдержалась – вдруг он даст сдачи?
- Вчера по моей вине погиб человек. Но зато в лагере есть забавные идиоты. А еще там теперь есть тюрьма, что наводит на мысль о скором появлении психушке. Догадайся, кто будет первым пациентом, - дабы сократить количество вариантов, она покрутила пальцем у своего виска.
Поделиться2042012-07-28 19:00:25
- Ладно, глупо пошутил. – Озвучил он, известную им двоим, истину. – Я думаю, тебе пойдут клешни.
Паркер постарался сдержать смех, хотя все приобретало какой-то неестественный оттенок. Вроде как, когда знаешь о чем надо говорить, но оно вдруг становится неуместным. В целом, если так подумать, не быть в трауре и демонстративно не рыдать есть высшая форма неуважения к самой вселенной. Но у всех другие планы, например, не смыться вместе с течением.
- Вчера по моей вине погиб человек.
Паркеру много чего вспомнилось, что-то, про что он никогда не хотел бы вспоминать. Он встряхнул головой, измучено улыбнулся. Чтоб избавится от наваждения, понадобилось чуть больше времени, и снова он пытается язвить:
- Строишь планы по евгенике? – Паркер почесал за ухом. – Мы быстро прогрессирующее, нигде не отмеченное государство, почему бы и нет. Я тебе целый список накатаю, как только вспомню всех, кому следовало бы быть там. Я сам уже с ума схожу, без всякой техники, тоска.
Святая наивность собирается с духом и все же задает вопрос-догадку. Пусть развеет его сомнения.
- Кстати о, вы что с Зимом поссорились?
Настолько точно ему удастся попасть в яблочко? Лонсдэйл честно говоря даже на секунду пожалел что все же спросил. В конце концов, у него есть свои поводы думать, что все, что касается Джейкоба, будет очень неловко.
Поделиться2052012-07-30 12:03:27
- Я сам уже с ума схожу, без всякой техники, тоска.
- Волнуешься, что без тебя выпустят новый Айфон? Не переживай, он все равно будет не лучше предыдущего. Вот тебе отличная тема для размышлений: почему люди при всем своем стремлении к индивидуальности заканчивают в уподоблении – будь это эсэсовский строй или продукция компании Apple.
Если этот вопрос мог заинтересовать Паркера, то лишь умозрительно – вряд ли он собирался изменить что-то в мире. Тереза однажды сделала наблюдение, что люди, которым на все плевать, - разные люди. Заправщик на бензоколонке и дзен-буддист не хотят забивать себе голову по совершенно разным причинам. Просто кем был Паркер? Его волновало мало вещей, а те, что волновали, оказывались незначительным. Например, размолвка Терезы и Зима, которая, кстати, осталась замеченной.
- Кстати о, вы что с Зимом поссорились?
Она усмехнулась одним краем рта, бросила на Паркера косой взгляд.
- Для этого нам нужно было бы жить в мире, - последние слова она проговорила медленно, потому что отвлеклась на шум со стороны каменного пляжа. Там что-то происходило, определенно, но вот вопрос – стоит ли в это вмешиваться? Дзен-буддист или заправщик, но если решил плевать на все – плюй до последнего.
Тереза остановилась на краю лагеря, неподалеку от кухни, и повернулась лицом к Паркеру, положила обе руки ему на плечи. Лонсдэйл был немногим выше ее, поэтому тянуться, как до Зима, не приходилось. Без лишней ванили и воспоминаний.
- Многие хотят уйти из лагеря. Сейчас лучший для этого момент – шалаши разрушены, людей ничто больше не держит вместе.
Невысказанный вопрос повис в воздухе, она опустила руки и повернула голову в сторону, вглядываясь в линию океана и пытаясь понять, что происходит на каменном пляже.
- Может, оно и к лучшему, и зря они пытаются удержать то, что расползается на куски. Они думают, что выживать сообща, большим лагерем, легче, но вдруг они ошибаются? Никто из нас не может знать этого наверняка. Мы здесь все так ненавидим друг друга, как будто сосед – тот, кто виноват в крушении лагеря. Властители ваших дум грешат поговорками, а главную забыли, что насильно мил не будешь, и укоренились в привычке освобождать и осчастливливать особенно тех, кто об этом не просит.
Они - это кто? В первую очередь Зим и Тилман. Но еще много человек. А в конечном счете - каждый из них.
Поделиться2062012-07-30 12:40:59
Паркер ухмыльнулся и даже махнул рукой на реплику Терезы, мол, пф, женщина, открыла мне континент. Apple каждый год заново изобретает велосипед или засовывает трубочку в зад жабы, чтоб надуть ее. Итог немного предсказуем. Квадратные колеса неподвижны, жабу постигает трагическая участь. Поэтому Доэрти была права лишь в одном, но она очень ошиблась в его отношении к этой компании. Паркер готов было даже с огнем в глазах рассказать ей, кого он считает лучше на рынке компьютеров, плюясь слюной, не уставая вытирать ее о рукав ее футболки, но ей богу, не место и не время.
- Да я знаю. – Он опять не сдерживает жеста выражающего раздражение. - Потому что инстинкты это что-то, что крайне трудно заглушить, - немного подумав резюмирует Лонсдэйл. – Образование, знание языков, этикета, культуры, тонны прочитанных книг, годы прослушанных лекций и куда это все девается? А, да, лучше эксплицировать почему оно может пропасть, но ты знаешь лучше меня. Перед волной, рушащейся стеной, перед дулом пистолета.
Помер в нем еще и философ, думается Паркеру.
- Остается только моторная память и выработанный предыдущими поколениями инстинкт бежать, прятаться. Эволюционируй не эволюционируй, все равно получишь…
Он снова вернулся мыслями к технике, ноющая боль отозвалась где-то в области Гондураса. Его какое-то время назад даже посещала мысль сделать из песка и палочек подобие портативной приставки, но тогда он рисковал попасть в пресловутый список потенциальных сумасшедших. Поэтому, не, Паркер, не, не, не.
- Чтоб обделаться от злости хватает незнакомца, наступившего тебе на ногу, но это уже зависит от болевого порога, или что там.
Ему стало немного не по себе от прикосновений Терезы. Выкусите, единственное, что посетило голову с ужасно спутанными волосами, это сравнение со смертью, опускающей свои костлявые руки тебе на плечи. Пора, дружище. Он моргает, прищуривается, Тереза, конечно, гарна баба, но в контексте окружения, не далеко ушла от пресловутой бабы с косой.
- О, нет, я думаю, из-за тех же инстинктов, все потом опять сползутся обратно. Какая разница, будут ли они любезничать друг с другом или нет? – Он кивает в сторону бывшего, формально все еще, лагеря. – Если рядом есть кто-то, человек в опасности предложит, к примеру, пуме сожрать товарища, а сам даст дёру. Я не обо всех, ну.
Опять вспоминает о героях, действительно героях, без чувства самосохранения, а поэтому непонятных ему. К сожалению, у него инстинкты превышают мораль, та, покашливая, скромно мялась в углу сознательного.
- Знаешь то ты все, - он не удерживается и прижимает указательный палец ко лбу Терезы.
Поделиться2072012-08-02 13:06:28
– Если рядом есть кто-то, человек в опасности предложит, к примеру, пуме сожрать товарища, а сам даст дёру. Я не обо всех, ну.
Тереза приподняла бровь. Паркер разговаривал как… она сама. Но Терезе пришлось прожить вдвое больше, чтобы пройти путь до здорового цинизма и недоверия ко всему человечеству.
- Не обо всех… - эхом повторила она. – Проблема в том, что в этом правиле масса исключений.
Она вздрогнула и рефлекторно отстранилась, когда Паркер коснулся ее лба. Еще и удивленно на него уставилась – что, мол, все это значит?
- Именно поэтому ты и вертишься вокруг меня. Когда бросишь пуме на съедение, не будет жалко.
Тереза потерла глаза, как будто в них что-то попало, огляделась. У нее нервы были не на месте, хотелось пить и спать, а еще, кажется, поднималась температура.
- Самым умным было бы уйти отсюда сейчас, пока у нас не построили автономное государство, - возвращаемся мыслями к тюрьме и психушке. – Система правосудия, исполнительная власть, религия… Человеческое эго раздуто до таких пределов, что верит, будто силы, создавшие вселенную, будут о нас заботиться. Знаешь, всегда росла с убеждением, что Иисус умер за чьи-то грехи, но не за мои.
Эко ее понесло – в сторону религии, опасная тропа, кстати. Среди них было много верующих, еще больше – неверующих, но когда ты варишься в этом бульоне, лучше держать язык за зубами. Чего Тереза и не делала с присущей ей тяге раздражать всех.
- А все дело-то в том, что нас подставила система – только и всего.
Тереза опустилась прямо на мокрую землю, подогнула под себя ноги и принялась выводить непонятные каракули пальцем по грязи.
Поделиться2082012-08-03 10:13:55
Паркер с тоской кивает. На принципе исключений из правил и делаются великие открытия, а на каждое действие есть противодействие. Иначе все было бы очень топорно, линейно и скучно. На что бы был похож мир заселенный такими, скажем, как Тереза только? Очень грустно и не интересно. Или, скажем, вселенная героев, типа Зима и еще пары чуваков которые готовы грудью на амбразуру лечь? Все переубились бы доказывая, как им не все равно друг на друга.
Ему резанула слух фраза Терезы. Брови в удивлении взлетают вверх. Ну неужели он так дешево себя позиционирует?
- А разве ты меня не опередишь? Ты старше и проворней, - невинно предполагает Паркер и смеется, прямо скажем, заливается хохотом.
Ему неимоверно весело. Рыбак рыбака. Пусть не расслабляется, Паркер не может терять такого союзника, а иначе, зачем ему угол, чтоб сидеть там одному. Тем временем Терезу заносило. Не сказать что ему не нравилось самому рассуждать на тему религии, особенно религии. Это куда любопытней разборок политического характера. Там замешаны люди, там по определению конец немного предсказуем.
- Я слыхал, Иисус был черным.
Были бы они сейчас в каком-то гетто, их убили бы на месте, без разбирательств, шуткуют они или серьезно. Впрочем, сейчас у них есть немного времени выпустить пар, пока к ним не прислушиваются.
- Жопу простудишь, - предупреждает Лонсдэйл и сам опускается рядом.
Он пока никуда не спешит, никуда ему не надо, так что, свой глютеус он, пожалуй, тоже поставит в опасность.
- Система не более чем продукт созданный человеком. – Он делает умную паузу, поднимает в назидание указательный палец. – А человек что? Правильно, тварь не идеальная. А еще хуже то, что человек склонен делать что-то изначально хрупкое. В частности это как криворукий программист, пишущий код. Потом, значит, он сидит, сокрушается, почему его программа не пашет. Но думает, что все сделал правильно, и так по кругу. А все потому, что он криворукий, такие дела.
Паркер вздыхает. Как будто годы воздержания в удовольствии потрещать сейчас рвались наружу.
- Для примера еще, мы с тобой, недовольные этой программой пользователи. Но в силу того, что создатель кода идиот, у нас есть два выбора, либо пользоваться этой постоянно глючащей херней, либо искать другое обеспечение. – Лонсдэйл разводит руками. - Но, черт, другое обеспечение такое же уязвимое, с кучей ненужных примочек, не дающих ничего кроме перегрузки процессора. И получается, что нам надо стать дикарями, которые отказываются от любой системы.
Поделиться2092012-08-06 12:11:28
Паркер был одним из тех гиков, которые видят мир как компьютерную программу и которым проще взломать фейсбук девочки, чем пригласить ее на свидание.
- И получается, что нам надо стать дикарями, которые отказываются от любой системы.
- Отказ от системы – это анархия, - меланхолично прокомментировала Тереза. – То есть война всех против всех. А в любой войне есть предводитель, считай – вожак. Вот так система восстанавливает себя сама. Порочный круг. Дело лишь в том, что любой анархист прежде всего избавится от паразита на собственном теле, того, кто сидит и трепет языком понапрасну, - она красноречиво замолчала.
- Ты подросток, тебе сойдет с рук все. А мне вот надо продумать новое амплуа, чтобы не сойти за драма-квин. Аборигены все равно не поймут всю глубину моей экзистенциальной печали, - она криво усмехнулась, вся фраза была напитана сарказмом, обращенным в собственную сторону.
- Только представь – в другом обществе киберпанка я могла бы быть какой-нибудь сумасшедшей лидершей террористов, которая бы переодевалась в мужчин, вербовала уборщиков по барам и устраивала показательные расстрелы мирного населения. Вот это было бы потеха.
Тереза вытянула ноги, поставил выпрямленные руки позади себя и оперлась на них. Проблема лишь в том, что в таком мире не нашлось бы места человеку вроде Джейкоба.
- А вообще, пока нам не о чем волноваться. Вот когда съедят Сникерса – и я сейчас говорю на полном серьезе, - то мы перейдем определенный рубеж. Жестокости, что ли.
Она помолчала.
Поделиться2102012-08-07 00:03:39
- В хаосе есть устоявшийся алгоритм, - воодушевленно Паркер пальцем водит по песку, вырисовывая известные только ему схемы.
Он не проходил этого в школе, проще говоря, то что он сейчас пытается изобразить никогда не включат в школьную программу. Его теорию. Доказанную до него, теорию динамического хаоса. Хотя он не может сказать, что именно это соответствует его картине восприятия, у него сейчас проворачивается что-то посложнее уже известного. Или попроще. Но факт остается фактом, с горящими глазами и воодушевлением безумца Лонсдэйл вдруг снова ощущает себя живым.
Сейчас он пытался систематизировать то, что творится у него в голове. Упорядочить. Построить следственно-причинную цепочку. Тереза сейчас послужила для его разума катализатором. Ее слова стали триггером. Если когда-нибудь он откроет новую теорию, подкрепленную практикой, он обязательно посвятит ее в музы. Ну, по крайней мере упомянет об их унылых разговорах. Все это возвращает его в первый день на острове. Это хаос! Это анархия!
- Анархия это хаос, - с запалом говорит Лонсдэйл, - хаос подчиняется первоначально заданным условиям, он куда более предсказуем, чем другие системы. Лишь маленькое изменение сможет привнести что-то другое, а эти изменения чаще всего встречаются в обычном строе социума. – Он зло стирает то, что получилось. Не то, все не так. На коже неприятное ощущение мокрого песка. – Я к тому, что все правила – это сплошные исключения из них, тут такой замкнутый круг, что у меня сейчас материнская плата перегорит, если я попытаюсь проникнуть глубже, в саму суть.
Ему хочется упасть, обессилено, но погода не предрасполагает. Если бы он мог, он еще сильнее повторил бы их первую встречу, и было бы такое ужасное дежа вю, что даже Терезе пришлось бы признать. В этом что-то есть.
- Экзистенциальная печаль. – Он вдруг делает дурное лицо и пытается изобразить тон наркомана героинщика. – Чувак, брось это дерьмо, экзистенция убьет тебя, ехехе, - смех растамана.
Довольный своей пародией он замолкает и прыскает. Его юмор не стал лучше, но оперируем богом данным свыше. Сам старик, если подумать, тот еще анархист.
- Как только у нас будет киберпанк пространство, можно будет поэкспериментировать. Я бы отрекся от своего ума и стал бы, например, уборщиком, ты бы меня завербовала? – Паркер смеется. – В каждом заурядном уме еще больше гениальности чем в моей черепушке.
Лонсдэйл думает, еще сильнее и напряженнее чем над схемой динамического хаоса. Математике и физике далеко до человеческих наук. В той же физике больше хаоса, упорядоченности и предсказуемости чем в людях. Поэтому он не любил людей. Но, странное дело, к себе не испытывал никаких негативных эмоций, даже будучи человеком, в отличии, даже вот, от Терезы.
- Это будет еще одна ступень, рано или поздно ее перешагнули бы, ох – он ерзает задницей по песку, - на самом деле ее давно преодолели, я б даже сказал, перепрыгнули. Тут люди убивают людей, а к кабанчику ощущают жалость. Чем вот, не анархия?
Господи, что я несу?
Поделиться2112012-08-12 23:08:54
Он красовался. Определенно красовался, говоря, что заурядность гениальнее его. В этом было много тщеславия. Много потому, что всем было очевидно: Паркер не просто очень умен, он - одаренный. И он сам прекрасно это осознавал.
Нет более жестокой женщины, чем та, что красива и знает об этом, - вспомнила Тереза афоризм Алекса, который тот частенько повторял. Он был падок на красивых женщин.
Что до Паркера - он был умен и знал об этом, но делало ли это его жестоким? У Терезы не было ответа. Она еще не знала, что ради этого разговора парень бросил Слава и Джин умирать в яме.
- Люди убивают людей? - эхом переспросила она и хрипло рассмеялась. - Люди везде убивают друг друга. Просто это по-разному называется. - Война, эвтаназия, ликвидация, экономическая блокада, помощь мирному населению Ирака, просвещение... - она не озвучила эту мысль, потому что они опять скатывались к рассуждениям в мировом масштабе. Но мир сейчас сводился к одному-единственному острову, поэтому и рассуждать надо было о нем. А лучше - и вовсе молчать.
- То есть тебе не было бы жаль Сникерса? Вот сейчас, если бы перед тобой лежала его мертвая тушка. Ты бы совершенно точно знал, что это не какое-то животное, которое бегало по джунглям, а именно Сникерс. И у него есть имя. И у него есть хозяин, которому будет больно, узнай он об его смерти.
Тереза облизнула губы, сейчас она очень внимательно смотрела на Паркера, а в голосе не было - сюрприз-сюрприз! - сарказма.
- Это человеческая натура, Паркер, не думай, что ты сильно отличаешься. Всем жаль Мод Уильямс, но кто плачет по двум тысячам остальных пассажиров, погибших с лайнером?
Поделиться2122012-08-16 04:28:15
- Это частности, если задумываться о каждой смерти, жалеть всех, самого может не хватить.
Жизнь вообще дерьмо то еще.
- В теории я убил бы своих родственников, чтобы выжить, - мрачно говорит Паркер. – Но это только теория, когда наступил бы момент что-то делать, - он разводит руками, кривит губы с улыбке, - то, наверное, я струсил бы. Но это все предположения. Посмотрим, что будет на деле.
Может, он звучал совсем уж бессердечно, но доля правды в его словах была. Слова и действия, они очень отличаются, можно сотню раз сказать что тебе жаль, но будет ли это истиной? Он видел много фильмов о том, как добряки сходили с ума, пытаясь выжить, они ели по кусочкам себя, убивали тех, кто сильнее и приспособленней, доказывая свое право быть. В этом ли их вина? Возможно, но нельзя рассматривать действие вне контекста ситуации.
- Я такой же, Тереза, мне от этого не легче.
Он щурит глаза, всматриваясь в горизонт. Постепенно непогода утихает, надолго ли? Ему представились обломки лайнера, взбухшие из-за воды и естественного разложения трупы, и его передернуло.
- Ну, знаешь, как говорят, мертвецам не поможешь. С Мод была ужасная случайность, поэтому ее история у меня вызывает немного больше сочувствия. Знаешь, ирония такая, спастись от бедствия, масштабом напоминающего локальную катастрофу, чтоб потом быть пристреленным сумасшедшей бабой.
А ведь он тоже мог бы быть на ее месте, если бы немного не переигранный сценарий, когда в силу возраста и неопытности его финал был бы предрешен. Поэтому его тогда и «отстранили», прекрасно понимая, что он был бы первый, кто схлопотал бы порцию свинца. Но это не милосердие небес, всего лишь стечение обстоятельств. Должен ли он ощущать некоторую вину?
- Если выживем, закурю, - почему-то говорит Лонсдэйл.
Поделиться2132012-08-26 13:38:56
Тереза поднялась.
- Помнишь наш разговор о том, кто выживет, - самый сильный или самый хитрый? Я думаю, самый хитрый. Так что тебе придется закурить.
Паркер был очень умен и, в отличие от Терезы, он этот ум использовал в свою пользу. Помимо этого он не был сентиментален и легко переживал потери - как пережил смерть своих родных. Все вместе эти качества были очень полезны для выживания. Именно так, выживание - то, чем они здесь занимаются. Страдания, потери, отчаяние, безнадега, разочарование - это лишь сопутствующее, в ее случае - еще один день жизни.
Тереза почувствовала, как безразличие, словно анестезия, растекается по телу. Меланхолия и прострация - слова одной и той же песни. Ей нужно было бы принять лекарства, но где их взять? Они остались на лайнере вместе с Амандой, которой Тереза не смогла помочь. Очередной побочный эффект закона сохранения энергии: для того, чтобы кто-то жил, кто-то должен умереть. Зим спас Терезу, и поэтому погибла Аманда. Если в этом и есть справедливость, то прогнило что-то в Датском королевстве.
- Паркер, ответь мне только на один вопрос, - она помедлила, внимательно вглядываясь куда-та позади парня. - Ты имеешь к этому какое-то отношение?
И она указала на парочку, приближающуюся к лагерю со стороны джунглей - Джин и Слав, с ног до головы перемазанные грязью и, судя по всему, этим очень не обрадованные...
Поделиться2142012-08-26 21:51:05
- Это очень мило с твоей стороны, Тереза.
Совсем не язвит. Он и сам оценивал свои шансы очень высоко, хотя бы потому что «молодой организм» и все дела. И молодые мозги. Не такие как у других. Но нельзя недооценивать сильного. Медлительный хитрый рано или поздно очнется со свернутой шеей. Но на то он и хитрый, чтоб не допустить этого.
Паркер приподнимается вместе с Терезой. В отличии от нее, ему не надо было вглядываться, чтоб понять что смерть за ним пришла. Паркер хорошо сумел скрыть свое удивление, вовремя прикусив язык и не воскликнув что-то вроде «трупы ходят».
- Допустим, частично. – Лонсдэйл не сдерживает дурной улыбки.
Ох, он не говорил Терезе разве, что не сам тонул в дерьме? Как неловко! Неловко будет если сейчас, с виду хиленькой, но будьте уверены она его удушит, ручки Джин сомкнутся на его курячьей шее. Ох, ему влетит, ему влетит хуже, чем может себе представить любой подросток. Странное дело, ему даже не страшно, ему не страшна ни Джин, ни ее действия. А вот мертвец, вдруг решивший ожить, хотя и он не делает ему большой погоды. Пожалуй, это будет даже забавно. Но сейчас меньше всего он хочет попасть под горячую руку.
- Ладно, я схоронюсь где-то, а там посмотрим.
С несвойственной ему поспешностью и юркостью Паркер уходит. Надо пойти покормиться чем-то, только сейчас ощутил, как хочет жрать. Готов даже песок пожевать, лишь бы стало легче.
ОТЫГРЫШ ОКОНЧЕН
Поделиться2152012-10-22 11:59:55
>>> Скалы
Начало Квест #23. Последний, кем бы ты могла гордиться
Жара началась с самого утра. С одной стороны, это было хорошо. Вчерашний дождь действовал негативно, было холодно и сыро. Тем не менее, ежедневное купание по утрам пришлось отложить из-за ранения, а горячие солнечные лучи изнуряли, раздувая желание окунуться в прохладные воды моря до фантастических размеров. Волкова облизнула пересохшие губы, сидя в тени под пальмой, прислонившись к шершавому стволу спиной. Сквозь полуопущенные ресницы несколько лениво и, как могло показаться, безучастно, взирала на лагерь, на людей. Ощущая при этом безмерную усталость. Сколько она проспала? Пару-тройку часов? Да и тот был тревожным, заставляя вздрагивать всем телом. Проснулась Лера в холодном поту, долго не могла прийти в себя, понять, где она, что случилось. Жива ли? Или это уже рай, где ярко светит солнце, щебечут птицы, и нет ничего плохого. Нет вообще ничего! Как бы она хотела стереть этот ужас из её жизни, вырвать лист и начать всё сначала. С какого момента? И где гарантия, что в какой бы то ни было промежуток времени судьба не решит сыграть с ней по своим жестоким правилам?
Мысленно Лера перенеслась во вчерашний день, прокрутив его до самых мелочей, будя свой усталый затуманенный разум, вникая в каждую деталь. Ладони прошлись по пиджаку, что лежал на коленях девушки. Его пришлось скинуть из-за жары, но Валерия не отпускала его из рук ни на миг, даже во сне крепко ухватившись за пиджак, словно за спасательный круг. Пальцы нащупали свёрнутый листок бумаги в одном из карманов. Записка Салли. Она уже знала её содержание наизусть. Особенно, ту часть, что была выведена симпатическими чернилами. И даже если записке угодно будет исчезнуть, Волкова слово в слово сможет её повторить. Только, кому это нужно, если их всё равно убьют? Лера бросила взгляд на просыпающийся лагерь. Сколько их осталось? Вчера вернулись сюда не все. Просто задержались в джунглях, найдя более удобное жилище? Или нашли там вечный покой? А ведь их должно остаться только трое, если верить записке Салли. Это уже не было секретом. Джин, что так ретиво бросилась в лагерь после того, как обвинила Шепарда в убийстве, рассказала обо всём. Может быть, это к лучшему. Теперь под прицелом не только она и Серджио. Девушка поискала испанца глазами, но не увидела. Спит, наверное, ещё, уставший и измученный.
Волкова вновь облизала губы. Хотелось пить, но встать она просто не могла. Сил не было. Потеря крови и нервный срыв сработали сообща. Самый подходящий момент подойти и добить её без труда. Лера усмехнулась едко своим мыслям. Как бы не так! В правой руке был зажат складной нож, что дал ей испанец. Воля к жизни ещё теплилась в ней, призывая все силы на собственную защиту. Только вот от кого? По словам Джин, стрелявшим в ночи был Шепард. И Валерии пришлось собрать все силы в кулак, чтобы, вернувшись в лагерь вслед за Сиберг, доказать присутствующим обратное. Она, Волкова, жива! Какое ещё может быть доказательство его невиновности? Ведь он мог спокойно порешить девушку там, в скалах, когда никто не видит, а затем убить Джин и Серджио. Так нет, он вместе с ними вернулся в лагерь, собираясь заняться раной Леры. Она твёрдо стояла на своём, не допуская даже мысли о том, что Джек один из зачинщиков этой игры. Именно, «один из». В одиночку такое не сотворить.
Валерия устало провела ладонью по лицу, охнув от боли в руке.
Поделиться2162012-10-22 21:14:28
То, что творилось в лагере, когда группа вышла из джунглей было сущим бредом. Обвинения, подозрения, оправдания.
Шепарду совершнно не нравилась позиция его защитников, которые даже нашлись сами собой. Более того, он был удивлен, что Серджио так же ему поверил. Хотя бы отчасти, хотя он ведь и не обязан.
Никто не обязан и не должен был ему верить, - именно такая сложилась оценка у Шепарда, принимающего происходящее за норму. Он , правда, никогда не любил подобные споры и конфликты, и тем более, не любил быть самим предметом спора, словно обвиняемый на голосовании. Впрочем, кто сказал, что было иначе? Так или иначе, Джек вообще себя никак не поставил: он не оправдывался, потому что считал это бесполезным занятием, но и не навлекал на себя обвинения, не признавал их, и не поддерживал. Однако была и еще одна загвоздка - Джек поставил себя так, что напомнил почти всем о том, будто ему все равно - выберутся они все отсюда или нет. Откровенно говоря, так и было. Шепард перестал надеяться на спасателей, на самолет, на лодку, на все, что могло бы вывести их из Острова. Более того, за то время, пока он был в джунглях, ему вдруг захотелось остаться. На мгновение, но захотелось, а потом эти мгновения повторялись, пополняя собой общее желание мужчины. А причиной этого желания был... риск. Пока Джек бродил по джунглям, он не видел и не слышал ничего, что представляло бы особую и серьезную опасность для жизни, не встретился с угрозой лицом в лицо, тогда как, как теперь известно, в лагере исчезали, и умирали люди.
Мужчина прекрасно помнил годы своей службы, мелкие задания. Тогда ему хотелось больше всего посвятить себя военным силам, однако отец желал видеть в нем преуспевающего нейрохирурга. Джек тогда уступил. а сейчас, когда всего этого не было, Шепард чувствовал себя как-то слишком спокойно, точнее нет, не спокойно, а комфортно. Да, было напряжение, все внимание сосредоточено на деталях происходящего, однако на душе слишком уверенно. Как бы то ни было, Шепард предпочел умолчать о своих мыслях и ощущениях.
Жара давала о себе знать с самого утра. Мужчина даже на какой-то миг пожалел, что вылез из джунглей - так хоть и "парник", однако все-таки в тени прохладнее. Так или иначе у него здесь была цель, ради которой он отбросил эту мысль. Взяв две литровых бутылки воды, бинты, немного медикаментов и найдя женские щипцы, Джек направился к уже просыпающейся Валерии. По дороге к ней он прихватил с собой фруктов и со всем своим "инвентарем" приземлился рядом с русской.
- Доброго утра. - тихо поздоровался Шепард, чтобы не привлекать к ним внимания и чужие глаза.
Валерия еще ночью отказалась идти в палату, а Джек не стал рисковать, увидев, что там творится. Лора справлялась и... судя по всему, не желала видеть бывшего спонтанного коллегу рядом с собой и лихорадящими. Сев на колени возле левой руки Волковой, Джек поднес к ней раскрытые ладони, на которых уместились неуклюжей горкой фрукты в виде пары манго и еще чего-то.
- На голодный желудок нельзя - сознание будешь ловить долго.
Пока Лера возилась с фруктами, мужчина вымыл руки и начал аккуратно прощупывать руку.
- Мда... - выдохнул Шепард.
Кожа вокруг пули набухла и говорила о том, что явно ей свинец не по душе.
- Нужно было все-таки делать вчера.
Облив кожу Леры холодной водой, мужчина отдал ей вторую целую бутылку. Обезболивающего не было, а вытаскивать пулю - дело не из приятных. последнее Джек уже знал на себе.
- Будет больно. - предупредил он и, взяв тонкую полоску бинта, перевязал им выше поврежденного участка. Мужчина несколько раз аккуратно прощупал мышцу девушки прямо возле отверстия пулевого ранения, проверяя реакцию, после чего передвинулся к девушке поближе. - Доедай - поставил перед фактом Джек, терпеливо ожидая, пока Лера доест этакий завтрак. Ей придется несладко - вытащить сейчас пулю будет больнее, чем это можно было бы сделать вчера, так как мышца уже реагирует на инородное тело. Но Джека больше волновало уже не это, а факт, что организм может проявить аллергическую реакцию на свинец. Вот это будет катастрофой.
Когда Лера уже откладывала кость манго и сделала несколько глотков воды, Джек перебрался ближе, садясь перед ней так, чтобы Волкова не смогла никуда выскочить, если вздумает. Болевой шок вполне себе может быть, но к этому мужчина уже приготовился. К помощи он почему-то не собирался прибегать. Держись, если что, на мое предплечье или плечо. Будет больно. Только не кусайся - пошутил Джек, хотя в этой шутке была лишь доля шутки. Мужчина был готов к тому, что она может погасить свой крик частью тела. Надо только не позволить, чтобы она прокусила себе что-нибудь. Пусть кусает майку, ткань, что угодно, только не свои хрупкие кости, которые сама же может прокусить, как нефиг делать. Выдержав паузу, Джек несильно надавил коленом на бедро Леры, чтобы она не выскользнула и не дернулась, аккуратно, медленно, по нарастающей, чуть сжал больную руку, после чего начал так же медленно входить щипцами. С первого раза не получилось - девушка дернулась, края щипцов выскользнули из раны.
- Тихо. Не дергаемся. Держись, делаю еще раз. - увереннее и тверже взяв руку Леры, мужчина повторил попытку, но на этот раз не позволив русской дернуться настолько, чтобы не дать щипцам выскользнуть. Когда щипцы достигли цели и кое-как захватили ее, Шепард чуть сжал мышцу так, чтобы та начала выталкивать инородное тело, помогая щипцами. Кровь потихоньку тонкой струйкой заливала пальцы, в ушах стоял лишь крик боли. Сжав зубы и не отрывая взгляда от уже показавшейся пули, мужчина довел дело до конца, вынув ее полностью.
- Все! Все, молодец. Все, все закончилось. Больше не буду. Да, я изверг. - Джек будто спорил с Лерой, спорил с ее слезами - действительно, болезненная процедура. Шепард промыл отверстие, как можно быстрее, но тщательно продезинфицировал рану, и только после этого наложил небольшой квадратный влажный тампон ваты, который и замотал на руке русской, распутав жгут. Когда на месте пулевого ранения красовалась белая полоска, мужчина отбросил все инструменты и поднялся, потянув Леру за здоровую руку и заставляя ее встать.
- Все, все. Не буду. - мужчина стоял до тех пор, пока девушка относительно не успокоилась. Только после этого отпустил, когда уже не нужен был.
У него появилась мысль сравнить... Но это позже. Потом.
Поделиться2172012-10-23 00:33:13
Побеждает всегда тот, кому ничего не нужно, – Джин Сиберг поняла это очень рано. Ей не было нужно уважение, признание, слава, были безразличны амбиции и самореализация, было плевать на известность и любовь поклонников. Ей даже деньги были по боку – все, что ей было нужно, - алкоголь и сигареты, а это стоит дешево. Она писала неплохие песни, которые отлично продавались, но она не была музыкантом, а ее творения не меняли ничего ни в душах людей, ни в этом мире. Пройдет время – и Джин Сиберг забудут, как забывали множество людей до нее и как будут забывать до тех пор, пока существует этот мир.
И обо всем этом Джин прекрасно знала. Она не искала смысл в своей жизни, но наслаждалась ею, и если бы кто-то сказал, будто она живет неправильно, Джин посоветовала бы ему хорошенько заткнуться и не лезть не в свое дело. Она глотала не меньше наркотиков, чем все остальные. И не собиралась идти на ток—шоу и обсуждать там свои проблемы, потому что для нее это всего лишь развлечение. Она обожала как следует нажраться, это лучшая вещь на всем долбанном свете.
Сейчас Джин стояла, выпрямившись во весь рост, и держала в руках свои только что отрезанные волосы. Встал неожиданный и даже глупый вопрос: что с ними делать? Выкинуть просто так – жалко, хранить – бредово. Поэтому она аккуратно отложила их в сторону, на землю, и провела рукой по голове. Волосы непривычно заканчивались на затылке; давненько у нее не было такой короткой стрижки.
У Джин появилась проблема, которую нужно незамедлительно решить. Но прежде – раз и навсегда покончить с ее собственным Мориарти.
Я уничтожу тебя, Гелика Фокс.
Она бросила взгляд на ещё спящего Слава – он бы не одобрил ее затею, о как бы он не одобрил! Наверное, в этом и был корень бед – в том, что он по какой-то необъяснимой причине пытался защитить Гелику.
Не в этот раз.
Джин вихрем пронеслась по лагерю. Она дергала людей за ноги, срывала ветхий навес с их шалашей, кричала: «Просыпайтесь!» и пару раз даже свистнула. Во всем этом не прослеживалось истерики, наоборот, она была просто решительна как никогда. И, наверное впервые за долгое время, четко знала, что делает.
- Какого черта, Джин? – слышались сонные и недовольные голоса со стороны.
- Хочу раскрыть вам кое на что глаза, - Джин выкрикнула это на ходу; она все еще обходила лагерь и переворачивала все на своем пути вверх дном. – В наши славные ряды затесалась порядочная дрянь, и думаю, пора бы всем это заметить.
Она застыла на месте, огляделась и усмехнулась, заметив на себе непонимающие взгляд.
- Да я про Гелику, мать ее, Фокс. Вы что, серьезно до сих пор ничего не понимаете? Эта сука больна, больна на всю голову, и пусть хоть кто-то попробует сказать, что это не так. Вы серьезно поверили сказочке про то, как Эрика освободила Сократа и убила Чейси? Вы видели Эрику? Вы знаете Фокс? Черт возьми, - она всплеснула руками. – Да очнитесь вы! ЭТО ГЕЛИКА УБИЛА ЧЕЙСИ!
Поделиться2182012-10-24 12:03:52
Да, бурный выдался вчера денек. Как и все остальные в последнее время на острове. Под конец дня, когда все возвращались в лагерь, Серджио принимал тщетные попытки остановить Джин и убедить её никому ничего не рассказывать, но рок-звезда никого не слушалась, а после скрылась из вида испанца.
Руарес пришел в лагерь, завалился в потрепанную палатку и заснул, больше не о чем не думая. Спал он, на удивление, крепко, без кошмаров, без сновидений, зачем чему-то сниться, если в твоей жизни происходит такой экшен? Эти семь-восемь часов пролетели незаметно, в один не очень прекрасный момент Серджио открыл глаза, вылезая из густой пелены сна.
"Зачем я проснулся?" - первым делом подумал он, оглядывая людей, спящих рядом, которых с каждым днем становилось все меньше и меньше. Зевнув и зачесав назад волосы, парень вылез из шалаша. Жизнь уже кипела вокруг.
Из-за того, что он не ел два-три дня сряду, Серджио заметил, что не очень твердо стоит на ногах, а вылезая на свет Божий, у него кружиться голова. Поэтому, прежде чем начинать беспокоится о своей жизни, о жизни других и думать, за какие грехи он сюда попал, испанец решил сходить на кухню, достать фруктов. После вчерашнего шторма там мало что осталось, но он успел отхватить гроздь бананов.
Выйдя из кухни, он отправился в сторону костра, где тут же приметил Леру и Джека. Серджио подошел к ним, как раз в тот момент, когда они вставали.
Хотелось чего-то сказать, например, пожелать доброго утра, да только к какому черту оно доброе? Испанец только кивнул присутствующим, очищая банан от кожуры.
- Ты вынимал пулю, да? - спросил он Джека, - Можно будет их потом сравнить с твоими как доказательство. Джин еще не видели?
Так начинался новый день. Серджио один за других уплетал бананы, где-то в глубине души мечтая о маминой паэлье или хотя бы о сочной куске хорошо прожаренного мяса.
Просыпайтесь! - послышался знакомых голос.
"Джин!" - парень огляделся по сторонам, примечая бегающую туда-сюда фигуру Сиберг. Вчера он бы мог её еще догнать, пытаться в чем-то убедить и что-то доказать, но сейчас пальма, о которую он облокотился, была такая удобная, что Серджио просто мысленно махнул рукой.
"Пусть все катится к черту, когда я хочу чем-то помочь, кто-то обязательно умирает, - " подумал он, готовясь к тому, что Джин сейчас растреплет всем о реалити-шоу. И, кстати, она обрезала свои волосы. Зачем?
- ЭТО ГЕЛИКА УБИЛА ЧЕЙСИ! - а вот этого Серджио не ожидал. Он встрепенулся, отходя от пальмы, удивленно оглядывая не менее удивленных присутствующих. У парня, конечно, до этого были некоторые подозрения в чистоте этого дела, но что дало повод Джин делать такие громкие заявления?
- Ээээ... Джин, - протянул Серджио, подходя на шаг вперед, - откуда ты это знаешь?
Поделиться2192012-10-24 15:40:54
Она давно так не плакала. Она никогда ТАК не плакала. Джек предупредил, что будет больно. Морально Валерия подготовилась, но физически не смогла удержать тех криков боли, что вырывались из груди вместе с надрывным плачем. Каким чудом Джек не оглох, находясь в непосредственной близости от девушки, оставалось загадкой. Но, надо отдать ему должное, мужчина сумел довольно быстро извлечь пулю из левой руки Волковой. Лера лишь мельком увидела сквозь пелену слёз, как та окровавлено блеснула в лучах яркого солнца.
- Все! Все, молодец. Все, все закончилось. Больше не буду. Да, я изверг.
Лера шмыгнула носом, расслабляясь. Уже тихо сжала зубы, пока Джек обрабатывал рану и накладывал повязку.
- С-с-спасибо, - прерывающимся от рыданий голосом прошептала девушка. Джек помог ей встать. Но Валерия предпочла бы остаться на земле. Голова кружилась от болевого шока, в глазах всё поплыло. Но лишь присутствие Джека и его сильные руки не дали девушке упасть. Да и та еда, что принёс мужчина, заставив проглотить импровизированный завтрак, придала ей сил.
- Ты вынимал пулю, да? – Серджио выплыл, словно из тумана для девушки, ещё не окончательно пришедшей в себя. - Можно будет их потом сравнить с твоими как доказательство. Джин еще не видели?
Доказательство… Похоже было, что кроме неё и испанца самому Шепарду это было не нужно. Они старались выгородить его вчера вечером, а он хранил глубокое молчание.
Его выдержке только позавидовать, - мелькнуло тогда в мыслях у девушки.
Коротко выдохнув, Лера наклонилась, чтобы подобрать бутылку с водой. Хотелось пить. Волкова жадно прильнула к горлышку пересохшими губами. В последнее время, она только это и делает, благодаря заботе Шепарда. Какой он, к чертям, убийца?!
- Просыпайтесь! – в лагерь, словно ураган, ворвалась Джин и начала будить людей, которых ещё не разбудила своими криками во время операции Лера. - Хочу раскрыть вам кое на что глаза. В наши славные ряды затесалась порядочная дрянь.
Лера изрядно поперхнулась водой, но не от нового шока после заявления Сиберг, а от смеха.
- Джин, я тебя умоляю! Америка уже открыта до тебя!!! Чем ты собралась удивлять?
- Да я про Гелику, мать ее, Фокс. Вы что, серьезно до сих пор ничего не понимаете? .... Да очнитесь вы! ЭТО ГЕЛИКА УБИЛА ЧЕЙСИ!
- Джин, это довольно серьёзное обвинение, ты ведь понимаешь! Ещё вчера ты в подобном же обвинила Джека! А завтра убийцей стану я?
Хотя, почему бы и нет? В наших-то условиях выживаемости…
Валерия заткнулась, молча слушая восклицания других, внимательно следила за Сиберг, не сразу при чём, отметив её новую причёску.
С какой это радости она так коротко обрезала волосы? Из соображений гигиены? Или она просто сошла с ума на пару с Геликой?
- Так, стоп, давайте все закроем рты и послушаем, что нам расскажет Джин. Давай, начинай! – Лера уже не могла стоять на ногах, опустившись обратно на землю, прислонившись к той же пальме. Каждое утро начиналось с чего-то невероятного, и сил это не добавляло ни на грамм. Баюкая свою руку, приготовилась внимательно слушать, меж тем выискивая в толпе оставшихся ещё в живых Гелику Фокс.
Отредактировано Valeria Volkova (2012-10-24 15:42:11)
Поделиться2202012-10-27 23:04:37
Русская стояла на ногах нетвердо, поэтому вскоре села обратно, хотя Шепард бы уже сам посадил. Дав на случай воспользоваться своей рукой, мужчина собрал инструменты с песка.
На вопрос Серджио, врач только кивнул, чувствуя неудобство - он под большим подозрением здесь находится и лишнее внимание к себе - только в минус, однако Серджио, вроде, не питал к нему явной неприязни. Последний вопрос Серджио остался без ответа Шепарда, однако сама "пропажа" уже тотчас заявила о себе, начиная поднимать всех на ноги и будить после и без того прерванного криками Валерии сна. Джин бегала по лагерю, круша все - срывая тенты и палатки, - и поднимая на ноги оставшихся в лагере людей. Джек нахмурился. Первым делом в глаза бросилась короткая, неровная (явно импровизированная) стрижка.
- С ума, что ль, сошла??? - первая мысль, пришедшая в голову.
- Хочу раскрыть вам кое на что глаза, - поясняла девушка, - В наши славные ряды затесалась порядочная дрянь, и думаю, пора бы всем это заметить.
Джек напрягся, делая глубокий вдох и убирая мокрые, с не донца смывшейся кровью руки за спину, держа в ладонях инструменты, которые собрался промыть. Не хватало ему еще и публичного психованного обвинения. Люди на его памяти скоры на панику - стадное чувство может по-разному повлиять на человека. Но с другой стороны, мужчина уже к этому привык, поэтому стал слушать дальше, что же все-таки выдаст Джин? Правда.... была одна подстава, которую Джек еще не проверил:
- Каллибр пули.
Если он совпадет с его оружием, тогда не докажешь, что одна их пущенных им пуль не попала в Леру. И все-таки ему стало интересно, что выдаст Джин, а когда выдала, у майора вообще замешательство произошло. Она-то тут причем?
- Да я про Гелику, мать ее, Фокс. Вы что, серьезно до сих пор ничего не понимаете? .... Да очнитесь вы! ЭТО ГЕЛИКА УБИЛА ЧЕЙСИ!
Джек даже моргнул, его настрой куда-то разом улетучился. Причем здесь Гелика? ладно, хрен с ней, но какого черта Джин ищет постоянно виновных в чем-либо? Вчера она обвинила его во всех грехах и смертях, он и так враг народа с момента, как покинул лагерь, никому ничего не сказав, а теперь с бухты-барахты обвиняют еще и Фокс.
- А она-то причем? - спросил Джек у Серджио и Леры, которые были ближе к нему, чем остальные. Впрочем, Нуарес начал расспрашивать, а Лера и вовсе заняла интересную позицию, будто зритель в театре, присвоив себе вдобавок звание критика. А почему бы и нет?
Мужчина перевел вопросительный взгляд на Джин.