Нельзя вот так просто взять и снять напряжение, которое пролегло между ним и Геликой, между ним и всеми остальными, между Геликой и всеми остальными. Тело не обманешь, оно все еще готово порвать горло мисс Фокс и достать оттуда нужную информацию в то время как мозг понимает, что этим он ничего не добьется.
Зим почувствовал руку Терезы, которая легла в его ладонь. Еле заметно он дернулся, мышцы сократились, напряжение давало знать о себе, а потом Джейк почувствовал поддержку и был очень благодарен за нее.
Гелика тем временем поправила свой костюм и продолжила представление. Именно это ей было нужно: всеобщее внимание, драма, сцена. Больная на всю кукушечку, Джейк не собирался объяснять себе ее поведение, он просто придушит суку, если из-за нее умрут Николь И Кристина. Уже был мертв Чейси и, кто знает, сколько еще людей.
Упоминание о Терезе заставило его невольно сжать пальцы сильнее, что-то разлилось по венам вместе с кровью, это новый приступ ярости. Однако на этот раз мужчина остался недвижимым. Пусть договорит.
Требование было простым и одновременно концептуальным. Поросенок Сникерс спасенный в свое время Билли Сэндсом олицетворял человечность, которую удалось сохранить на острове. Зим ожидал чего угодно, но не этого...
Что-то подсказывало, что так просто все не закончится и это будет не последнее требование, а времени мало. Но, возможно, пока они приготовят поросенка, удастся выведать у Гелики что-нибудь о месте нахождения пленных.
Зим посмотрел на Серджио. затем на других собравшихся в лагере людей.
Если выбор стоит так "свинья или ребенок", то я говорю: зажарим свинью, - он сжал губы, повел бровью, бросая взгляд на Гелику, а затем повернулся к Терезе.
Что это тварь задумала? Почему она вплела Доэрти, ведь бил ее Зим, открыто противостоял Серджио?
Давай сделаем это, - большой палец погладил мягкую кожу тыльной стороны ладони девушки. Я буду с тобой, я помогу...

Тереза сразу поняла, к чему клонит Гелика – и это не было преувеличением. Они не общались на острове, все разы, что они обменялись фразами, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Так с чего ты рассыпаешься в комплиментах?
Тереза считала так: если больная шизофренией говорит, что ты ей нравишься, это плохой знак. И поэтому когда речь зашла о завтраке из Сникерса, у Терезы не оставалось сомнений, кому предложат исполнить роль шеф-повара.
Но это не значит, что она осталась спокойной, услышав собственное имя. И ее удивила не только извращенная фантазия Гелики, но больше – реакция Серджио и Зима. Их спокойствие. Даже облегчение. Они-то ждали, что Гелика потребует чего-то ужасного, отвратительного и мерзкого, а оказалось – всего-то смерть поросенка. Для них это было нормально.
Но для Терезы убийство было убийством. Ей сразу вспомнилось, как несколько дней назад, пережив весь этот кошмар в лесу – смерть Мод у нее на руках, кровь повсюду, Дайон с заряженным пистолетом прямо у лица Терезы, - она сидела на пляже, а Сникерс, будто почувствовав, как ей плохо, пришел и забрался ей на руки. Просто животное. Они десятки таких убили себе на обед и ужин. Этот завтрак не станет исключением.
«То есть тебе не было бы жаль Сникерса? Вот сейчас, если бы перед тобой лежала его мертвая тушка. Ты бы совершенно точно знал, что это не какое-то животное, которое бегало по джунглям, а именно Сникерс. И у него есть имя. И у него есть хозяин, которому будет больно, узнай он об его смерти,» - ее собственные слова. Разговор с Паркером вчера. Кто бы мог подумать.
Слишком неожиданно, ей нужно выиграть время. Джейкоб и Серджио смотрели на нее выжидательно и, наверное, не понимали, какой вообще может быть выбор, если на кону – жизнь двух людей? Джейкоб ясно дал это понять фразой:
- Если выбор стоит так "свинья или ребенок", то я говорю: зажарим свинью.
Дело только в том, что не было никаких «зажарим» - не «мы», во множественном числе, а она одна, Тереза, и это ее выбор, ее ответственность.
- Я буду с тобой, я помогу...
Тереза автоматически, не отдавая себе отчета, вырвала руку из его ладони и повернула к Зиму лицо. Долгий, непонимающий взгляд, глаза расширенны. Как будто она не знает, что за человек перед ней и почему он вдруг вздумал проявлять заботу.
Она не успела ничего ответить - прозвучал вопрос Серджио – вопрос, который она сама сейчас задавала себе:
- Тереза, ты сможешь?
Мне нужно время. Что-то здесь не так. Это все подвох, она фальшивит. Гелика врет. Но в чем?
Тереза не могла найти прокол – ей нужно было выиграть хотя бы несколько минут.
Она лишь отрицательно покачала головой, не озвучивая ответ на вопрос Серджио.
- Сникерс не просто животное, у него есть хозяин, который о нем заботится и которому он дорог. Если решили сделать из меня убийцу, то хотя бы не заставляйте воровать. Мне нужно согласие Билли Сэндса.
Отлично! Тереза не тянет на хиппи. Так что отговорка слабая – но у нее есть время на путь до медицинской палатки и обратно. И пусть все думают, что она лишь хочет свалить ответственность на другого. Тереза направилась к медицинской палатке, не слушая, что ей выкрикивали из толпы.
Во-первых, ей претила сама мысль, что она будет покорно выполнять все, что придет на ум этой шантажистке. Сейчас Сникерс, а потом? Кто будет следующим? Может, она захочет, чтоб я убила Уолтера? Нельзя останавливаться на полпути, если уж играть в ее игру, то играть до конца.
Гелика хотела сделать из Терезы жертву, сломать ее. Превратить в такую же, как она сама. Тереза совершенно точно знала, что если она убьет Сникерса, то следующей убьет и себя. Нет, Серджио, она не могла. Она не была настолько сильна.
Тереза всегда с подозрением относилась к поступкам, совершаемым во имя Всеобщего Блага. Это опасный путь, потому что по нему можно зайти очень далеко. И у тебя всегда будет оправдание, оправдание для любого поступка, самого мерзостного, самого гадостного. Скажи «ради спасения ребенка» - и ты полностью и безоговорочно оправдан. Предать ради спасения ребенка. Убить ради спасения ребенка. Убить ребенка ради спасения ребенка.
А что ребенок? Скорее всего, Николь уже мертва. И это было во-вторых.
Как они видели конец этой истории – они выполнят два задания Гелике, а та выведет из-за дерева Николь и Кристину. И все будут счастливы. Конечно, безусловно… О нет, этого не будет, потому что такой финал – прямой билет в один конец для Гелики. Это будет ее смерть. И какой бы больной она не была, это Гелика понимает, и понимает очень хорошо. А сейчас она пытается потянуть время, выжать максимально из своей власти, построенной на шантаже и угрозах.
И Тереза поняла, что ее смутило прежде всего. Слова Гелики, та малая информация о судьбе, постигшей ее жертв: «Только думайте быстрее, а то их время истекает…если уже не истекло.» У Кристины и Николь мало времени, но первое задание – убить животное и приготовить из него шашлык? На это уйдет час, не меньше. И это приводит нас к мысли, которую и Зим, и Серджио, и все присутствующие так боятся признать.
Николь и Кристина умрут в любом случае.
Но Тереза приблизилась к шалашу. Она оглянулась назад и поняла, что люди, столпившиеся в центре лагеря, смотрят на нее. Она отогнула полог палатки и заглянула внутрь.
Листья, на которых спал Билли, были разбросаны в разные стороны, а в шалаше была лишь Джиа. Хозяина Сникерса не было. Тереза была уже готова вернуться назад – свое решение она уже приняла, как заметила, что Джиа внимательно и пристально, совершенно осознанно смотрит на нее. И шевелит губами.
Тереза забралась внутрь медицинской палатки и опустилась на колени рядом с больной, склонившись ухом к самым ее губам. И различила еле слышное:
- Они забрали Билли. Джон Тилман и Оруэлл. Они от него избавились.

Тереза вернулась совсем скоро. Она сейчас была в центре внимания – все молча и настороженно ждали ее действий. В отличие от Гелики, всеобщее внимание ей не нравилось, даже наоборот. Это была шелуха. Впрочем, в одном Гелика оказалась права: Тереза была слишком умна. И поэтому зря сумасшедшая решила поиграть с ней.
Тереза оказалась лицом к лицу с Зимом, пару секунд молча смотрела на него, потом скривила губы в горькой усмешке.
- Ты знал, что они собираются сделать с Билли, даже не пытайся отпираться. И оправдываться не стоит. Я знаю: вы оба пытались защитить нас, весь лагерь. И когда выбор стоял так: «один человек или двадцать», то ты сказал: зажарим одного, - она перефразировала его собственные слова, но без насмешки, на полном серьезе. Она прекрасно понимала, во имя чего Зим пожертвовал Билли. Но она таких жертв не просила... Потом Тереза повернулась к Серджио, будто это только они трое участвовали в обсуждении и больше не было никаких людей.
- Серджио, ты хочешь, чтобы Гелика ответила за все? И тебя останавливает только то, что от нее зависит жизнь Кристины и Николь? Я облегчу тебе задачу. Больше не зависит.
Тереза сделала несколько шагов навстречу Гелике, остановилась рядом с ней, лицом к лицу. Пора разрушать киношные шаблоны. Этот сюжетный ход всем давно набил оскомину.
- Я не буду убивать Сникерса и готовить из него завтрак для тебя. Тебе придется либо изменить свои правила, либо  на коленях умолять меня играть по ним, но поверь, это бесполезно. Умрут люди? Я готова взять на себя это преступление и сполна понесу ответственность за него. Вот только что в таком случае защитит тебя?

По лагерю пошли разговоры, вычленить из которых что-то конкретное было очень сложно, но он все же попытался. Многие были за то, чтобы зажарить Сникерса, ослепленные идеей спасения ребенка и Кристины, как и он сам. Серджио было слышно отчетливо потому, что он стоял рядом. Взоры были обращены на Терезу.
Чего же она ждет?
Легко говорить всем, кто просто соглашается на убийство, но не убивает сам.
- Сникерс не просто животное, у него есть хозяин, который о нем заботится и которому он дорог. Если решили сделать из меня убийцу, то хотя бы не заставляйте воровать. Мне нужно согласие Билли Сэндса.
Нужно что-то сделать, остановить ее, сказать что-нибудь, но Зим просто повторяет имя девушки, что само по себе ничего не значит. Она ускользает из виду, идет к медицинской палатке, а Джейк просто смотрит вслед, зная, что никакого Билли там нет. Знает это наверняка потому, что сам поспособствовал перемещаению... Тереза этого не поймет, что-то подсказывало, что не поймет.
Что это? Зло ради высшего блага? Абсолютное добро, которое не щадит слабых? Куда делся старый коп, человек, который не позволил бы случиться многому, что уже произошло на острове? Был ли он вообще? Или исчез за это короткое время, и недели не прошло.
Зим не знал, у него не было ответов, только чувство где-то глубоко. Ему плевать на всех здесь, включая Серджио и Уолтера, он бы вырвал признание из Гелики вместе с языком.
У Николь и Кристины совсем нет времени, это самое время Гелика тянет, она загнала себе я в угол и  выдумывает отговорки. Где она? Нехватка воздуха или зыбучие пески? Прилив? Пещеры? Джунгли? Где?
Теперь он смотрел на приближающуюся Терезу и ее изменившееся лицо. Бессмысленно убивать свинью – все здесь бессмысленно.
- Ты знал, что они собираются сделать с Билли, даже не пытайся отпираться. И оправдываться не стоит. Я знаю: вы оба пытались защитить нас, весь лагерь. И когда выбор стоял так: «один человек или двадцать», то ты сказал: зажарим одного.
Зим молча смотрел на Терезу, поджав губы, он не чувствовал раскаяния, он думал. А что тут ответить?
Да, я знал. Да, я сделал это, чтобы спасти тебя...в очередной раз. И нет, я пожертвовал бы двадцатью, – эти мысли должны пугать.
Как поборник порядка превратился в убийцу? Все может стать еще хуже, пока некого будет спасать и Тереза была права, Кристина и Николь уже мертвы с той же вероятностью, что и солнце встанет завтра на востоке. Правда, не для всех. Но ему нужно  было увидеть трупы, он должен был проститься хотя бы с их телами.
- Я не буду убивать Сникерса и готовить из него завтрак для тебя. Тебе придется либо изменить свои правила, либо  на коленях умолять меня играть по ним, но поверь, это бесполезно. Умрут люди? Я готова взять на себя это преступление и сполна понесу ответственность за него. Вот только что в таком случае защитит тебя?
Тереза, – а что Тереза? Тереза, отойди, Тереза, замолчи, Тереза что?
Она была права, играть по правилам – значит дать шанс Гелике, потому что именно ей здесь дают шанс, а не наоборот. За него фразу продолжила блондинка:
- Тереза, ты просто тянешь время... Они никогда не признаются, что ради спасения своей шкуры пойдут на что угодно...
Кривая ухмылка растянула губы детектива. Ради своего спасения? Вот тут ты в корне не права и поэтому проиграешь в свою же игру.
Резкое движение, какие-то манипуляции с цепочкой, Гелика принялась душить Терезу, что-то ей говорила, он уже не слушал. Эта женщина умрет и, если не по его вине, то с его помощью. Мышцы напряглись, Зим сомкнул зубы так сильно, что зубы раскрошились бы под давлением.
Когда психопатка отпустила Терезу, он приобнял девушку, прижимая ее к себе, прошептал: Не подходи больше к ней, милая, – совершенно неуместное «милая».
Высшая степень эгоизма – это когда ты хочешь, чтобы кто-то был в безопасности, твоя жертва, потому что тогда ты сам чувствуешь себя лучше.
- Может быть, кто-нибудь желает помочь Терезе? Исправить её оплошность? Ради такого удовольствия я даже разрешу кому-нибудь её подменить...
Взгляд его встретился со взглядом Серджио, Зим кивнул на веревку, которая лежала неподалеку от связки сухих веток, несколько шнурков, но этого хватит. Рука потянулась в карман, пальцы нащупали рукоять ножа, мужчина отпустил Терезу.
Достаточно, – ничего им от нее не добиться словом, так уже попробовали, теперь его способ.
Джейк двинулся на женщину, держа нож в правой руке лезвием вверх и от себя, по-армейски, как учили неоднократно на боевой подготовке. Приблизившись к ней осторожно, ожидая удара, он резанул воздух у самого лица,почти задел щеку. На песок плавно опускались белые локоны (будь его воля, сжег ба вместе с владелицей) пока детектив отклонился назад, избегая удара, выпрямил правую ногу в прямом резком и коротком выпаде прямо в грудь женщины, которая отлетела ударившись затылком о близ стоящее дерево.
Он не медлил, двинулся вперед, удар локтем по лицу и на этот раз разбитый нос, кровь хлынула по губам и подбородку, Зим прижал Гелику к дереву.
Серджио! – рявкнул он. Свяжи ей руки, а то мисс Фокс не знает куда их деть, – злое сосредоточенное лицо – это все, что она сейчас видела.

Гелика слабо усмехнулась, понимая – только что пойдя на уступки, она завела себя в тупик. Чувствовать себя загнанным в угол животным не самое приятное ощущение, потому что ты ощущаешь себя жертвой, добычей, а не хитрым хищником, как это должно было быть. Гел поняла глаза на детектива и, поймав на себе его мрачный сконцентрированный взгляд, ужаснулась этому взгляду, вдруг внутри блондинки что-то предательски ёкнуло и ей неожиданно захотелось бежать отсюда, бежать со всех ног. Предчувствие не обмануло. И когда Зим достал из кармана внушительных размеров нож и двинулся в сторону Гелики, она дёрнулась в сторону – жалкая попытка побега – и тут же остановилась, понимая всю бессмысленность данной идеи. Разве отсюда убежишь? Разве она сможет убежать от двух сильных и физически подготовленных мужчин? Слабая и хрупкая девушка, ей не справиться с ними. Смирись. Когда Джейкоб приблизился и замахнулся, Фокс по инерции отклонилась назад, в тоже время пытаясь оттолкнуть мужчину. Лезвие прошлось по волосам. Гелика чувствовала, что он не желает убивать её, он на такое просто не способен, поэтому не пыталась обороняться, лишь инстинктивно защищалась. Мда, похоже поведение Гелики разозлило детектива не на шутку. Он ударил её ногой, а когда та упала, стукнувшись спиной о дерево, подошёл к ней и нанёс заключительный сильный удар в лицо. Гелике на миг показалось, что она отключилась. Перед глазами всё поплыло, а звуки и вовсе превратились в один сплошной гул. Фокс могла различить лишь озлобленное лицо Джейка и не менее враждебную гримасу Серджио, который тем временем ловко и быстро связал ей руки. Теперь она точно попалась.
Гелика запрокинула голову вверх и облокотилась о дерево, чувствуя как кровь из носа идёт в горло, оставляя за собой сладковатый привкус.
- Ты дважды ударил женщину. Какой же ты всё-таки трус, - проговорила блондинка, закрывая глаза и полностью расслабляясь. И даже голос Терезы не заставил Гелику пошевелиться, она продолжила разговор в таком же спокойном и надменном тоне, как будто всё шло по плану, по тщательно спланированному плану.
- Поздравляю! Всё вышло именно так, как я и предполагала. Все люди по своему существу жестокие монстры, только и мечтающие о том, чтобы хоть как – то проявить себя. Сейчас у вас, кстати, есть прекрасный на то шанс.
Она открыла глаза и вытерла с лица кровь тыльной стороной ладони, насколько это позволяла верёвка.
- А если я скажу вам, что всё идёт по плану? Не поверите? – она вновь горько усмехнулась, понимая, что занимается самоуничтожением, и да….можно сказать выполнением своего извращенного плана. А впрочем, в этом был смысл. Та религия, в которую свято верила девушка, говорила, что самосовершенствование – это пустой перевод ресурсов, а саморазрушение … в нём весь смысл. Если хочешь подняться на новый уровень, то переступи через старый, попросту уничтожь его, уничтожь себя и возродись из пепла.
- Скажу только одно - Кристина и Николь скорей всего уже мертвы. Мертвы по ВАШЕЙ милости. Я же попросила так немного, всего - то…убить поросёнка. Смерть животного в обмен на человеческие жизни… Вы же выбрали другой путь. Ради Бога!
Согнув ноги и поджав их под себя, Гелика попыталась отползти чуть в сторону, однако данное телодвижение не получилось, и в итоге блондинка плавно сползла по стволу дерева вниз. Лежать на песке, который пропитан твоей же кровью, что может быть приятнее…
- Итак, вы сдаётесь?
« … ибо уже пора, ведь я ничего вам не скажу»

- Все люди по своему существу жестокие монстры, только и мечтающие о том, чтобы хоть как – то проявить себя.
Тереза закатила глаза. Гелика уже накормила их прописными истинами и статусами из фейсбука. И, если честно, Тереза не видела разрешения этой ситуации. К чему все идет и чем закончится? Суд Линча? Нет. Джейкоб ведь просто выгнал Билли из лагеря, но не убил его. И с Геликой, скорее всего, поступит так же.
- А если я скажу вам, что всё идёт по плану? Не поверите?
Тереза ответила с явным раздражением:
- По какому плану, безумная женщина? Ты связана, избита и находишься в одной минуте от того, чтоб оказаться мертвой. Если это и был твой план - не лучший план, должна сказать.
Стоит отметить, что остальные люди все это время не теряли времени. В лагере стоял гомон от возмущенных голосов, и негодование нарастало. Тереза начала всерьез опасаться, что стоит прозвучать одному неверному слову - и несколько особо впечатлительных личностей просто накинутся на Гелику, а вместе с ней и на того, кто попадется под руку или встанет на пути. А Зим встанет, у него же рефлекс защищать все и вся - он даже осознать не успеет, как уже перебьет половину острова, и только потом поймет, что сделал это ради Гелики.
Поэтому из-за шума на девушку, вернувшуюся от медицинской палатки, не сразу обратили внимание. Ей пришлось несколько раз повторить, все громче, фразу:
- Джиа умерла.
Когда Тереза услышала, то застыла. Самая очевидная, самая предсказуемая смерть оказалась оглушающей. Она, настороженная, переглянулась с Зимом, а потом они, не сговариваясь, бросились к медицинскому шалашу, словно не верили своим ушам. А вместе с ними, будто подчиняясь их инерции, и все присутствующие в лагере.
Джиа лежала с открытыми глазами и полуоткрытым ртом, испарина на ее лбу еще не высохла. Сомнений в том, что она мертва, быть не могло.
- Джейкоб, происходит что-то страшное, - озвучила она очевидную вещь. Сказала тихо, так, чтоб слышал только он.

На самом деле никакого плана не было. Всё, что творила Гелика было просто результатом, точнее итогом, её больного воображения. Она действовала стихийно, спонтанно и крайне непредсказуемо. Не было никакого плана, плана на побег, на выживание, не было этого ничего. Просто Гелика не могла себе в этом признаться. Её игра в победителя неприлично затянулась. Все кроме неё поняли, что продолжение этого дешевого театра ни к чему не приведёт. Джейкоб напоследок задал Гелике скорее риторический вопрос, на который она ответила молчанием, и детектив решил оставить на потом дальнейший допрос блондинки, видимо подумав, что она блефует и попросту не знает, где находятся Николь и Кристина. Зря. Если бы продолжил допрос, возможно в скором времени Гелика и сломалась бы. Тереза тоже оставила все попытки продолжить разговор,  приняв позицию Зима – Фокс нагло врёт и ничего не знает о местоположении якобы похищенных. Гелика тяжело дышала, зрачки то и дело теряли фокус, хотелось заснуть и больше никогда не просыпаться. Эти люди. Люди, которые сейчас её окружали. Фокс жалостно посмотрела на них своими чистыми голубыми глазами, пытаясь вызвать у них хоть какие-то чувства. Потому что сейчас блондинке становилось по-настоящему страшно, страшно, что её игра закончится раньше, чем она успеет победить.
Новость об очередной смерти на острове казалось уже никого ни удивила и ни расстроила. Люди быстро привыкают к плохим новостям. Факт. Поэтому сейчас смерть испанки стала просто ещё одним событием сегодняшнего дня, обычной смертью, очередной, ни первой, ни последней. Когда всё внимание переключилось на данную весть, а затем на медицинский шалаш, Гелика сначала проследовала взглядом за людьми, а затем просто закрыла глаза и запрокинула голову наверх. Она не сразу поняла, что рядом с ней оказался кто-то и этот кто-то быстро и оперативно освободил её от верёвок. Открыв глаза, блондинка тут же широко их распахнула, потому что рядом с ней был никто иной, а доктор Уолтер. Гелика решила, что он сбежал отсюда сразу же, как только вскрылась вся правда об их истории знакомства. Что он делает? Спасает её? Зачем? Что он скажет остальным? Фокс замешкалась. Когда лиса слышит, как пищит кролик, она бросается к нему, но вовсе не затем, чтобы прийти на помощь. Угадайте, кто здесь лиса, а кто кролик?
Подскочив на ноги, Гелика кинула взгляд в сторону джунглей, бежать следовало именно туда. И быстро! Не раздумывая!
- Зачем? - только и успела спросить ирландка. Хотя вопросов к мистеру Дугласу было куда больше, но время поджимало. И Гелика побежала прочь.

>>> Джунгли

Рука Зима на плече - это было будничное, почти домашнее движение, так неуместное здесь. Она прижалась к нему щекой. Боялась ли она умереть? Нет. Тереза умирала каждый день до встречи с ним, теперь же страх смерти прошел, и она боялась другого. Есть вещи пострашнее смерти. Одиночество, например. Что лучше: любить и потерять или не любить вовсе? Она была не первой, кто задавался этим вопросом, и уж совершенно точно не последней.
Удивительно, как люди на протяжении веков совершают одни и те же ошибки.
Тереза дернулась, услышав крик. Произошло непоправимое: Гелика сбежала, и не просто сбежала, но освобожденная Уолтером. Картина не складывалась - было еще нечто, чего они не знали об истории Уолтера. У Терезы мелькнула мысль, что Джин Сиберг могла не сказать всей правды - она ведь читала журнал Уолтера, там должно было быть что-то еще. Тереза мысленно поставила галочку: вернуться к этим рассуждениям позже и вспомнить, как так получилось, что Джин Сиберг, положившая начало этому безумству, сейчас не в лагере.
Галочку - то есть отложила на потом, потому что сейчас не было времени думать о таких вещах. В лагере началась истерия. То, чего все давно ждали, но о чем не говорили вслух.
Первый камень ударил Уолтера в плечо, но второй попал в голову, отчего по благородному лицу заструилась кровь. Кровь опьянила толпу, подхлестнула ее к дальнейшим действиям, и никто уже не мог встать у нее на пути. Камни, будто град, посыпались на Уолтера, и мужчина упал под их ударами. Но этим дело не закончилось: первый человек, занесший кулак, был уже рядом с доктором. Толпа, сплошь человеческое месиво, окружила мужчину и скрыла его от Терезы. Только крики ярости и боли раздавались оттуда. Догадаться о том, что там происходит, было нетрудно.
Все это время Тереза крепко держала Джейкоба за руку, чтоб он не вздумал прийти Уолтеру на помощь.Теперь же она поднялась на ноги и оглянулась в поисках пути для побега. Тереза уже знала, как будут развиваться события.
- Я следующая.
На кого набросится опьяненная адреналином и кровью толпа, когда Уолтер будет мертв, а Гелики не окажется поблизости, было нетрудно догадаться. На человека, который отказался убить свинью и обрек ребенка на смерть.
Так и вышло - человек, тот самый, что бросил  первый булыжник в Уолтера, нанес первый удар, уже приближался к Терезе. Его глаза горели, на лице были брызги крови, а в руке он сжимал окровавленный камень. Тереза инстинктивно отпустила руку Джейка и сделала шаг навстречу, но потом дернулась назад, поняв, что хочет сбежать. Мужчина кинулся к ней.

Нет, стойте! Что вы делаете? -  громкий голос Зима терялся в реве толпы.
Месиво, кровь, он не хотел смотреть туда, где все это происходило, не хотел, чтобы Тереза смотрела туда, но не мог пошевелиться. Забавно как работает человеческий мозг, как подаются импульсы, как работают нервные окончания, как осознаешь происходящее. Вы задумались бы в такой момент о том, как все это происходит? Джейк уж точно не думал об этом. Он не сразу понял, что Доэрти сжимает его руку, осознание пришло лишь спустя какое-то время, после некоторых слабых попыток остановить людей.
Да, импульс все еще сохранился, то был благородный порыв. Но что есть благородство на фоне выживания? Пустой звук, удел не просто сильных, а сверхсильных, уверенных, имеющих стопроцентную гарантию.
Когда Зим превратился в человека с извечными опасениями? Когда он перестал принимать поспешные решения, когда перестал следовать истине не смотря ни на что?
Есть только одна истина, остальное - лишь ее интерпретации... Где-то он уже это слышал. Уолтер был мертв, ему ничем не поможешь, но Зим все равно не мог оторвать глаз от происходящего. Жестокость.
Смотри, Джейк, смотри, возможно, это ждет и тебя, - в его голове мелькало множество мыслей, одна из них была о Тилмане, о его местонахождении.
Нет, Зим не искал поддержки со стороны друга, ему вдруг показалось, что аналогичная ситуация может происходить еще где-то на острове и он не сможет препятствовать избиению друга, как не смог препятствовать избиению психиатра. Это жизнь.
Что же будет дальше?
- Я следующая.
Мужчина резко обернулся, рука Терезы выскользнула из его пальцев, она уходила. Зим успел вернуть взгляд на толпу, когда к ним подошел один из тех, кто растерзал Дугласа. Мощный, но неосознанный удар в челюсть, это остановит нападающего.
Тереза! - позвал он, но девушки уже рядом не было.
Хватит! - это была не мольба, это был не рев раненного животного, скорее гонг, все кончено, вы добились правосудия, пусть не того, что требовалось. Посмотрите на себя, ваши руки в крови. Эй, ты! Да, ты, ты откусил его ухо? Да что, вашу мать, с вами такое?!
Зим обводил всех в лагере взглядом, когда увидел...Кристину. Зубы сжались так, что заболела челюсть. Это была последняя капля, женщина жива, ребенок жив.
В жизни каждого, особенно в такой нестабильной и резко претерпевший изменения жизни, наступает момент отречения от служения социуму. Это был именно тот момент. Эти люди больше не представляли для него ценность, только не они.
Тереза? - он поймал на себе взгляд Кристины, но не смог на него ответить тем же состраданием.

===Пещеры
Кажется, до лагеря они добирались очень долго - Николь и не представляла себе, что этот остров может быть таким большим. Она успела устать уже к тому времени, когда от их ловушки-пещеры они, наконец, вышли к пляжу. Даже пляж в этом месте казался незнакомым - там, где она купалась до сих пор, был по большому счету один песок, камни попадались гораздо дальше - там, где Николь встретила Слава и Джин позавчера днем. Девочка почти не слушает, о чем Кристина рассказывает Сноу, пока они бредут по пляжу, но что-то знакомое даже для нее в разговоре проскальзывает - дом, о котором вчера рассказывал Джон и вместо которого они оказались заперты в пещере; шторм, из-за которого они с Паркером сперва просто оказались в джунглях, а потому чуть не утонули в яме с чьими-то косточками вместе.
То, что в лагере шумно, слышится издали, еще когда сам лагерь скрыт за деревьями, но Николь, уставшая от прибывания в пещере и путешествия от них до лагеря, совсем не спешит угадывать, что там происходит, тем более, что ни Сноу, ни Кристина не останавливаются. Только когда деревья расступаются и перед ними - покосившиеся и поломанные вчерашним штормом шалаши, и собрались здесь, кажется, почти все, кто вообще живет в лагере.
Николь, замерев, наблюдает за всем тем, что происходит вокруг - что здесь случилось, девочка до конца не понимает, но самой себе объяснить может, что происходит сейчас что-то ужасно страшное, в этом она ни сколько не сомневается. Кристина отпускает ее за руку больше не держит и уходит куда-то вперед, Николь же на мгновение закрывает глаза и зажимает ладошками уши. Ей страшно, она не хочет дальше видеть и слышать, как кто-то дерется, а кто-то почти по-звериному воет. И, пользуясь тем, что большинство уже чем-то занято и на нее внимания не обращает, медленно - чтобы не бросаться в глаза, отступает обратно к тропинке, ведущей к морю. Она не хочет больше быть в лагере, она лучше уйдет подальше и спрячется где-нибудь.

Отредактировано Nicole Hill (2013-01-09 21:49:37)