Локи сказал:
"К Эгиру в дом -
войти я решил
и на пир посмотреть;
раздор и вражду
я им принесу,
разбавлю мед злобой".
Беглый, короткий лишь взгляд на Сократа и сразу отводит глаза – нет, ей не выбраться из круга этого, не задев бока свои-собственные, и из воды этой темной, пропитанной желчью, не спастись, ступни ног чтоб остались сухими. Знает она, и он это знает. Продешевила однако, вернувшись обратно с оружием этим – место ему там, где никто уже и не доберется.
Глупый надеется
смерти не встретить,
коль битв избегает;
но старость настанет —
никто от нее
не сыщет защиты.
Эти прелюдии – долгие слишком, знают они и так, нет подозрениям их предела – не видно и края. Стая волков облизывается, глядя на испуганную овечку. Вот только вы сдохнете – все до единого сдохнете. Не сегодня, так завтра – вцепитесь в глотки друг другу.
Слишком глупа, чтобы вернуться и молить о чуде – слишком умна, чтобы на него надеяться.
- Дайон, покажи нам свои карманы…или мне придется обыскать тебя.
И малый щенок мнит себя волком опасным, пряча в толпе свою жалкую тушку. Только сильны вы лишь в стае, и скоро придет та пора, что докажет вам это.
Муж неразумный
увидит приязнь
в улыбке другого;
а после на тинге
едва ли отыщет
сторонников верных.
И ты, чья кожа темнее души, не думай, не гадай и даже не надейся. Нет, не покажет она вам карманы по первому зову, вы – не указ ей, корону с чела лучше снять, ибо неровен тот час, когда железный круг вопьется в кожу, тяжестью сдавит, и кровь вмиг потечет. Алая, теплая, сочная…
Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
а должен бы знать,
что сам он с изъяном.
И ты, Белоснежка, не садись предо мной – ты ничем не лучше меня, как и всех остальных, об этом знаешь ты, и знаю я. Молчит она, смотрит на всех, таких уверенных в победе, в правоте, в каждом, но не в ней. Кинуться готовы, но лишь словесно – осуждать язык у всех горазд, вот только делом никак не займетесь. Ну что же вы медлите, коль скоро скрипит передвижная гильотина – близится полночь вины.
Дернулся край одежды, уже ненавистной, видно уж стало всем, доказательство черное сверкнуло на солнце, взгляд получил он безумный – не смел он касаться ее, даже пальцем не смел, и поплатится за это. Рано или поздно. Рука мелькнула в воздухе, коснулась резко лица, задела щеку, ногтями оставив свой след на подальшие дни – дорожка красная будет ему уроком.
Не нужно оглядываться на лица их лицемерные – знает и так, что неожиданность рассеянной лентой обволокла. Ринулась с места, быстро, ужасно быстро – не догнать им ее, лишь фрукты скатились по песку с ногам сидящей…
----- Прочь из лагеря -----