Вот и настало еще одно утро в лагере. Солнце неторопливо поднималось ввысь, освещая лучами любви всю живность, которая только имелась на острове. Майк разом открыл глаза – он не привык долго приходить в себя и нежиться в постели, устраивая потягушечки и прочие нежности. Да и постелью это не назовешь – койки на шхуне Билли Бонса были и то мягче!
Одним словом, он быстро проснулся, потер ладонью переносицу и встал на ноги. Несмотря на ранее время, в этих местах не знали, что такое прохладно – жара_уже_начинала угнетать. Поэтому верхнюю часть тела Пинту не могли закрыть собой жалкие никчемные тряпки – слишком прекрасны были татуировки на его груди – а вообще, слишком душно было, чтоб набрасывать на себя что-то помимо старых добрых джинсов.
Спозаранку португалец и какой-то поджарый чувак спустились к роднику и набрали воды в бутылки, а еще раньше Майк успел смотаться к берегу, искупаться и обсохнуть. Остров островом, а гигиена должна быть всегда на первом месте. Могилы, которые принадлежали безымянной матери Джека и Доминик Беллами, были украшены свежими цветами, при этом ровным счетом никто в лагере не признавался в своих ботанических пристрастиях. А может никто этого особо и не хотел знать.
Возвращаясь с бутылками воды и не в меру болтливым собеседником (никогда не прощу тебе отдельный шалаш, Тилман!), Майк отвлекся боковым зрением на ситуацию, происходившую неподалеку от других шалашей. По правде говоря, он совершенно перестал слушать «удивительно забавные истории о том, как пять лет назад…», а переключил свое внимание на другое.
Этим другим была горничная, из персонала лайнера, Эддисон Смит – самая ворчливая молодая женщина, которую только довелось повстречать Майку Пинту.
Португалец, известный своим немного искаженным мнением на женскую красоту, искренне недоумевал, почему его слова вызывают такую реакцию у женщин, которых он считал привлекательными. Когда-то, когда он только узнал, что такое Эдди и с чем её принимают – он рискнул сказать, что у неё замечательные волосы – заработал фырканье, грубость и что-то не очень разборчивое. На острове он сделал комплимент Джин Сиберг – а она посмотрела на него, как на идиота, и всё – ушла к своему голубоглазому истукану. А то, что Майкушка искренне и от души – на это всем наплевать, да?
- Отнеси и мои – нужно отойти, - пробормотал он своему собеседнику и передал ему бутылки, которые нес сам. Провожаемый недобрым взглядом, моряк решительно направился к рыжей и её развалившейся обители.
- Привет, Эдди, - кивнул он девушке, и окинул оценивающим взглядом руины бывшего шалаша, - давай-ка я помогу тебе вернуть его к жизни.
Майк знал заранее, что она ответит. А кто не знал? Эдди всегда хотела доказывать свою независимость и самостоятельность, наверное, больше себе, чем окружающим. Сейчас она пошлет его, и другой человек на месте Майка плюнул бы и ушел по своим делам. Но Майку было всё равно кто перед ним – хромая молодая девушка с круглым лицом, или дерзкая тренерша дельфинов, до боли похожая на одну эро-модель – нет никакой разницы.

-Говори, что надо прямо или давай уж нахрен вали, только мне не мешайся.
Майк сосчитал в уме до трех, напоминая себе, что некоторым людям везло в этой жизни меньше остальных, и они превращаются в угрюмых нелюдимов с задатками социопата, а затем ответил:
- Ничего, когда-нибудь я научу тебя говорить «Привет» и «Спасибо за помощь, но я справлюсь».
Так мало того, что сказал – еще и подошел к девушке на достаточно близкое расстояние, которая находилась как раз в процессе работы, и утешительно похлопал по плечу.
- Я помогу тебе с шалашом. Вдвоем мы справимся быстрее, и у тебя появится куда больше времени, чтоб ненавидеть всех на свете.
Не было здесь иронической или саркастичной издевки, не было насмешек по поводу типичного хамского поведения рыжей – он говорил, как думал, а думал Пинту совершенно серьезно. Каждый волен относиться к людям так, как позволяют желания, возможности и воспитание.
Пока не придет Тилман и не положит всему этому конец.
Моряк положил руку на палку, которую держала Эдди, с четким намерением и со всей своей решительностью – отобрать данное орудие труда и заняться им самостоятельно. Но разве ж рыжая что-то отдаст?
Вот если бы не было в этом мужчине благородства – он бы давно уже её пристукнул. Настолько эта женщина была невыносимой – видела врага даже в том, кто искренне ей симпатизировал и пытался наладить контакт. Рычала, огрызалась, покрывала благим матом, отправляла блуждать по далекому царству Нахера…спрашивается – ей от этого легчает? Остров уже не лайнер с богачами и бедняками – природе наплевать, сколько денег валяется на вашем банковском счете.
- Пошла бы ты лучше еще пару палок достать – это не помешает, - а еще это прозвучало, как ответный посыл на предыдущее восклицание Смит. Ай молодец, Майк Пинту, умеешь наладить отношения – ты хоть представляешь себе сколько дерьма на тебя выльется сейчас из этого небольшого отверстия в голове, которое еще называют ртом?

– Так ты это, к Лейну иди. Он даже меня возбуждает, а ты с него потечешь
- Ты, часом, не охренела, бестолочь рыжая?
Майк в один миг оказывается перед экс-горничной, выхватывает из ее рук палку и с размаху бьет ею же несносную девчонку. Рыжая падает на спину, даже не успев разразиться бурными проклятиями – её нижняя губа треснула, а из ранки сочится кровь. Пинту заходит сбоку и награждает Эдди ударом ноги в живот, и действие сие оправдывает затраченные средства – раздается громкий всхлип, и девушка переворачивается, замирая спиной к верху. Никто из тех людей, кто находился в пределах видимости, даже слова не сказал, ни звука не проронил, ни вздоха возмущенного. Замерли в удивлении, аки фигуры в музее мадам Тюссо, а затем начали хлопать в ладоши – таких бурных аплодисментов Пинту не слыхал с момента выхода на сцену Селебрити Джин Сиберг. Моряк резко опускается на корточки, да так, чтоб и устойчиво было, сжимает в кулаке часть пышной кудрявой шевелюры и поднимает голову лежащей.
- Я тебе сейчас расскажу, у кого потечет, - злобно цедит он сквозь зубы, и, давя на голову Эдди, раз за разом тыкает ту лицом в землю, смачно, с упоением, с любовью к этому помогающему снять стресс занятию, - я тебя научу манерам, рыжее стерво…
- Майк! Ты еще долго? Помощь нужна твоя, - мужской возглас со стороны общего шалаша заставляет моряка растерянно оглянуться: все поглощены либо собраниями, либо своими делами (причитать о том, какие бедные и несчастные они, оказавшиеся здесь), он стоит с пустыми руками, а рядом Эдди…цела и невредима.
- Эээ…я скоро подойду, - кричит Пинту в ответ и вновь во внимании возвращается к рыжей. Она, между тем, палку так и не позволила забрать, нагрубила по стандартной программе, и решила заняться постройкой очередного шаткого произведения архитектурного искусства, наплевав на мизинчик и предложение помощи.
- Мне вот всё равно, что ты думаешь обо мне, что думаешь об остальных…, - ответил мужчина, не теряя ни спокойствия, ни самообладания, ни чувствуя себя оскорбленным и униженным – еще он не переживал из-за болтовни обиженной бабы!, - но ты не сама и следует считаться с обществом. А если нет – скатертью дорога, джунгли полны приключений на задницу, авось повезет и попадутся менее настырные соседи! Я хочу помочь тебе сделать нормальный шалаш – и я это сделаю.
А чего тут думать? У них ведь было припасено несколько длинных палок где-то в шалаше, так зачем им там без дела лежать, если есть возможность применить с пользой? Мужчина развернулся и бодро зашагал в нужном направлении, чтоб спустя минуту-полторы вернуться с палками, в количестве трех штук.

Отредактировано Michael Pinto (2012-02-24 04:29:49)

Если не брать ситуацию с одной стороны, а рассмотреть ее хотя бы с двух ракурсов – дело начало прогрессировать: несмотря на поток грязи, который Эдди испускала ртом с завидной регулярностью, она воспользовалась принесенными палками, а ведь могла выкинуть подальше и снова укрыть матом – это хороший шаг вперед! Сейчас Пинту, скорее, чувствовал себя неким наставником для испорченного жизнью ребенка, которого он не хотел направить на путь истинный, а больше помочь справиться с нелегкими условиями жизни в месте, которое не наделено другими и получше. Они здесь – уже четыре дня. И пока что очень и очень неплохо держатся. Но это пока что. В будущем, а возможно и совсем скоро – большинство сдадут свои позиции, и придется работать с тем, что есть. И Эдди поймет, что хочет-не хочет, а будет вынуждена уживаться в их «стаде», находить общий язык.
Хорошо, что помимо палок, Майк прихватил и топор – неудивительно, что сооружение свалилось после первого же раунда – закреплять хорошо надо. Поэтому, обойдя каждую торчащую палку, он по нескольку раз сильно ударял по кончику тупой стороной топора, чтобы вбить достаточно накрепко. Ветки, которые были разбросаны вокруг «жилища»….их было недостаточно, чтоб в случае дождя девушку не настиг холодный ливень. И не нужно отмахиваться и думать, что на таких островах только жара и ветерок редкий.
- Веток не хватит, чтоб хорошо накрыть – надо будет ограбить ближайшие деревья, - задумчиво произнес моряк, хватаясь за первую лежащую – нужно освободить низ, чтобы застелить его листьями. Но ты ведь снова пошлешь меня нахрен и скажешь, чтоб не мешался? А вот хрен я дам тебе в руки топор – даже не мечтай. С твоей-то любовью к людям…
- Я всё равно собираюсь в лес – нужно припасти еще хоть какой-нибудь еды. Ты могла бы пойти со мной, - он внимательно посмотрел на рыжую секунду-две, и ненавязчиво продолжил, - другие женщины предпочитают отлеживаться – история с кабаном подпортила жилку авантюризма. Но если ты такая выносливая, как уверяешь всех, то мы могли бы насобирать фруктов, а вместе с этим – и листьев да палок для твоего шалаша.
Ловушка была слишком явной и неприкрытой, чтоб Эдди не заметила очевидного. Но вместе с тем – это был прямой вызов её же убежденной самостоятельности, выдержке, умению справляться с собой.
Да как ты, чудовище, смеешь сомневаться во мне? По-твоему, я побоюсь какого-то животного? Да я их в жизни видала побольше да похлеще, чего только стоите вы – кобели мерзкие! Да идем прямо сейчас – не забудь памперсы надеть!
Вот что-то примерно такое Майк и рассчитывал услышать.

Пора уже бы определиться – ты инвалид или ты готовый на всё доблестный тимуровец с извращенной философией жизни!
-Я сама все соберу, и жратву, и веток, - да как скажешь, - кивнул Майк, а в глубине души – уже ликовал! Рыжеволосая еще может стать человеком – глядишь, месяц-другой в компании Майка и она из злобной человеконенавистницы превратится в обычную девушку, с которой можно и время приятно провести, и поговорить о чем-то кроме матов и грязи…
Как уже было сказано – нечего тут сейчас пыль нагонять – сначала надобно еще материала добрать, а уж затем и шалаш будет собран как надо. Пинту терпеливо ждал, пока Смит зашнурует свои подковы, чтоб затем кивнуть головой в сторону импровизированной кухни.
- Возьмем бутылку с водой, топор, - он поднял орудие труда в руке, - у меня есть, надо еще взять что-нибудь, куда можно будет складывать фрукты.
Наверное, именно поэтому Алиса предпочла ему Мануэля. Ей, повернутой на мифологии, различных Сетах и Озирисах, хотелось этакой свободы для заблудшей души, а Майк что? С Майком – уверенность в завтрашнем дне, спокойствие, каменная стена, секс на кухонном столе, и страсть к животным. А Алиса была девушка непростого характера, жаль, об этом он узнал после сожжения мотоцикла Мануэля. Она, кстати, тоже была рыжей. Даже красноволосой…
А в лагере для Майка самая отрада для души – поросенок Сникерс. Билли поступил очень правильно, забрав малыша с собой и выхаживая его. Да, Пинту был одним из тех в лагере, кто кого угодно отдал бы на съедение каннибалам, но позволил бы сожрать поросенка только через свой собственный труп – он ведь уже стал, как родной…
- Ну что – готова? – он оглянулся ради приличия, но сразу же направился к организованной выжившими кухне. Он не будет ее ждать, пропускать вперед, предлагать руку (и сердце) – она давным-давно показала своё отношение к этому, и предпринимать попытки после такого прогресса в отношениях – равносильно фейлу.

----- Кухня

>>> Отмель
Билли несколько погорячился, забрав улов – рыбы было много и она была тяжела. Уж лучше бы Санджай тащил это добро в лагерь. Тем более что никто не оценил и не заметил, какой Билли молодец и как много еды он на собственной хребтине донес: в лагере была какая-то суматоха, настроение было удручающим, так что Билли просто отнес рыбу на кухню. Причем успел приметить, как Эддисон что-то стащила оттуда и похромала в сторону отшиба.
Ночь, кухня, ворованная еда… Прямо место встречи изменить нельзя.
Билли позвал Сникерса, но поросенок, обычно прибегавший по первому зову, не откликнулся. Вдалеке послышались голоса – и Билли увидел Зима, Тилмана и еще парня, узнать которого было сложно: все его лицо было покрыто кровью, отчего Сэндса сразу замутило, и он дал деру. Если у них там какие-то разборки - то, пожалуйста, без Билли. Его шалаш с краю. Поэтому предложение собраться и что-то там обсудить не услышал.
Второй раз он увидел рыжую, когда дошел до конца лагеря – там, кажется, был ее шалаш, если можно было назвать так икебану из трех веток. Сам Билли, вот уж насколько он был ленив в рыбной ловле, неплохо управлялся с делами хозяйственными и плотницкими, а посему мог не таясь заявить, что построенный им шалаш был лучшим в лагере, пусть остальные этого и не признают. Завистники.
Так или иначе, Эдди явно замыслила что-то: все ее скромные пожитки были собраны, а шалаш разрушен, а сама она лавировала в воздухе, пытаясь поднять костыль. Зрелище прелюбопытнейшее, я вам скажу.
- Хей! Куда ты намылилась? Решила сбежать? – не то чтобы ему очень хотелось пообщаться с этой девицей, но интересно же!
Стоит отметить, что футболку ему Белинда так и не вернула.

А Билли уж и забыл о прелестях общения с девочкой для битья. Ее он решительно не понимал - да и не особенно пытался, если честно. Маленькая, озлобленная и недалекая, воюет со всем миром и никогда не думает о других. Вот уж каким он была эгоистом, но до Эддисон бескрайне далеко.
Сникерс обходил ее по всем пунктам. Он уж точно не хамил людям. Нет уж, он был ласковый, нежный и ручной.
- О, твой интерес ко мне и моему маленькому другу льстит, - Билли приложил руку к груди и чуть поклонился.
Уходить из лагеря было безумием. Эта девчонка ничего не умела, больная и беспомощная, лучшее, что с ней может случиться - ангина.
Сэндс огляделся в поисках того, на кого можно было бы свалить миссию "отговори Эдди от самоубийсттва". Но все были слишком заняты в лагере. Билли тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.
- Не люблю проповеди, но ты - хренова эгоистка. Все что можешь делать - только ныть о том, как тебе плохо и как тебя все достало. А о других, которые будут зад рвать, чтобы ночью найти тебя на острове и вернуть в лагерь, даже не думаешь.
Или это просто очередная драма-квин.
- А впрочем, можешь идти. Того чудесного ужина, который я собираюсь приготовить, не получишь - мне же больше достанется.
Он беззаботно махнул рукой и уселся на землю, вытянув ноги.

-Уууу, какой правильный нашелся. А когда бар обворовывал, ты тоже такой правильный был, а?
Билли закатил глаза.
- Ой, да чего прицепилась? Поверь, пара украденных бутербродов - не самое большое мое достижение.
Сказал - и прикусил язык.
Давай, расскажи ей, кто ты, чем занимаешься, как тебя вообще занесла на этот лайнер... Ах, Гершензон, Гершензон, и не знаешь ты, милый друг, что я тебе жизнь спас!
А вообще, какая здесь вообще разница, кто чем зарабатывает? Сделать мне они все равно ничего не смогут, да и бессмысленно это. Ну право слово!
Поток ругательств он пропустил мимо ушей - давняя детдомовская привычка: когда на тебя не орут только стены, в какой-то момент просто перестаешь воспринимать информацию и переключаешься на белый шум. Но кое-что от него не ушло:
- "Особенно я"?! - от удивления даже привстал. - Да я с тобой один раз в жизни разговаривал! Ну, может, два или три... ну никак но больше восьми!
Сникерс явно не давал этой девчонке покоя. Казалось, она ненавидела все живое вокруг, а его слабейшие проявления так вообще заставляли ее слюну вскипать в припадке бешенства. Наблюдать за этим было откровенно забавно: по поводу своего питомца Билли не волновался ни капли, ведь он всяко умнее Эддисон.
Сэндс не был обидчивым и вспыльчивым, как не был борцом за правду или справедливость. Если с рыжей что-то случится, он лично ничего не потеряет, поэтому квохотать вокруг и умолять изменить решение Билли не собирался. Но ведь когда ковбои узнают, что он сорвала когти, то им придется прочесывать остров в поисках беглянки, и выспаться ему ой как не обломится.
- Скажи хотя бы, куда ты собираешься идти. - Чтобы знать, где искать твои обглоданные кости.

---Кладбище
Николь, вцепившись в Леру, ни на пол шага от той не отходила - девочка очень боялась заблудиться в джунглях, и, чем дольше они шли, тем страшнее становилось Николь. Вокруг одни деревья и высокая трава, никаких тропинок не видно - мало ли, они идут совсем не к лагерю, а наоборот, уходят далеко в джунгли. Визуально девочка не представляла, большой ли остров долго ли можно блуждать по джунглям, но в огромные непроходимые леса, в которых живут дикие звери, вполне верила. Успев напридумывать себе кучу разных чудишь и опасностей, вполне возможно таящихся под каким-нибудь деревом, Николь не заметила, как джунгли стали редеть, вскоре остались совсем позади, а они оказались в лагере. Лера была права - уже стало темнее, в лагере собрались почти все и теперь, кажется, собирались что-то обсуждать. Лера ее уже отпустила и Николь решила погулять еще немного, только теперь не уходить далеко - только походить немного по территории лагеря, может, показать кому-нибудь ее красивые цветы, и вернуться обратно ко всем.
Эдди и Билли Николь заметила еще издалека, и, раз уж больше никто ей не встретился, решила идти к ним. - Привет. - подойдя к Эддисон и Билли, поздоровалась девочка. - Что вы здесь делаете? У тебя сломался дом? - поинтересовалась Николь, удивленно, с любопытством глядя на развалившийся шалаш. Хоть настоящим домом он и не был - по крайней мере, раньше Николь не думала, что в таких могут жить люди, считался он все равно домиком. - Тебе нельзя здесь спать, потому что без шалаша холодно и ты можешь заболеть. Пойдем в другой шалаш? Там много кто живет.